Оба вместе остановились, удивленные и смущенные, и рассмеялись. Фэй снова заговорила, на этот раз первой.
– Я спросила: что вы делаете в моей спальне в такой час, молодой человек? – молвила она пленительным голосом.
И тотчас же на язык Артура без всяких усилий подвернулся ответ, единственно возможный.
– Я люблю вас, – заявил он. – Я так часто любовался вами на скачках, в газетах, повсюду. Так грезил о вас, что всем рискнул ради этой встречи. Я должен был увидеть вас и сказать вам это.
К нему вернулась самоуверенность, он знал, что язык у него подвешен неплохо, и многие женщины на это попадались. К тому же он не испытывал никаких затруднений, произнося слова любви. Конечно, эта леди Фаунтлерой уже не первой молодости, но чертовски обольстительна, так что он удвоил пыл своего красноречия.
– Ваша красота, – говорил он, – ваша походка, цвет ваших волос, ваши глаза… Ах! Никогда бы не поверил, что смогу добраться сюда.
Она смотрела на него не шелохнувшись и улыбалась с нежностью, словно старому другу, словно не застала его секунду назад прятавшимся в гардеробе.
– Очень мило с вашей стороны, – сказала она, – проделать весь этот путь. Очень тронута. Но вы – молодой человек, очень молодой человек, и я уже слишком стара для вас. Вам надо забыть меня и уйти как можно скорее, пока вас не обнаружили.
Артур покачал головой. Ему изрядно полегчало, но он испытывал некоторое разочарование. И все же у него был безумный шанс, что он не ошибся насчет этой женщины и ее отношения к нему. Тогда он оставил бы маленькую картину там, где она спрятана, вернулся налегке в Лондон и объяснил своему подельнику, что дело сорвалось. Лишь бы остаться еще на несколько мгновений у этого огня, напротив этой дивной особы.
– Не могу ли я остаться еще чуть-чуть? – спросил он умоляюще.
Но она покачала головой и с решительным видом встала.
– Нет, это было бы неосторожно.
Он тоже вскочил, но вдруг увидел, как она остановилась, словно окаменев, и вскинула руку ко лбу. Она стояла перед камином, он видел под прозрачным шелком ее освещенное пламенем тело и чувствовал, что у него немного пересохло во рту.
– Боже! – произнесла она наконец дрогнувшим голосом. – Вы же не сможете выйти… Джеффри, мой муж, запер меня до завтрашнего утра.
– Запер? – переспросил он ошеломленно.
– Да, – подтвердила она, устремив глаза на запертую дверь и словно не замечая его, – да, мой муж ревнив. Он отопрет меня только в пять часов, завтра, отправляясь на охоту. Как это скучно… – сказала она, вновь усаживаясь на скамью, – все эти ключи, замки, что за мания! Попытайтесь все же, – продолжила она властно, – кто знает…