- На войне, как на войне, - коренастый и узкоглазый, Саляев, явно огорчен бесславной кончиной юных всадников. Не, наверно, ему лошадей жалко. Или степная кровь татарина почувствовала родственные души? - Фига они, в наглую, прямо на бойцов, галопом поперли? Видели же, что мы не местные... И безоружные...
- Дурак ты, Ринат - боцман внезапно легко разгибается, в полный рост, - Они не воевали, они ж "место зачищали".
Айнзатцкоманда, проводила "окончательное решение тунгусского вопроса". Нас, тоже хотели... "немного эршлоссен", - кривится, словно от горечи, смачно сплевывает, в кучку отбросов, - Тут не война - чистый геноцид. Можешь такое понять? "Резать всех прочих, что бы очистить землю для своих потомков"
- Как американских индейцев, что ли? - господи, штампы пропаганды продолжают работать. Если где геноцид, то в нем виноваты
проклятые империалисты и их пособники. Нацисты, фашисты, расисты... не мы.
- Как коренных жителей, - боцман, похоже, читал со мною одинаковые книжки. Ну, естественно, мы ж почти ровесники... О далеких материках, о первобытных народах. - Интересно, бурчит он себе под нос, - а эти, лешаки, чего подставились? Сидели бы
себе в лесу... Буряты, рыбу не едят... и не ловят. Чащи боятся...
- С голоду они из леса вылезли, - неожиданно меняет тему Саляев. Вы сами гляньте - там, ребята, их рядком положили. Сущие дистрофики! - мысль неожиданная. Рассмотреть тунгусов у меня возможности не было. Незадачливых рыболовов собрали ещё с утра.
И накрыли, в тени, собственным жалким барахлишком.
- Тогда ясно! - оживляется боцман - Их специально подловили... Потому, кони свежие... и нет следов боя. Знали, что с
голодухи и отчаяния, тунгусы сами к речке полезут. Даже не мешали им стойбище ставить. И после, так делать будут, уже наши, русские... Сначала - голодом морить, а потом, на ловах - дубьем... Думаешь, они сами собой, на Байкале, дочиста повывелись?
- Чего? - Ринат, в удивлении, бросает кромсать конину.
- Таво! - передразнивает его боцман, - Знай и люби родной край! Начали геноцидить тунгусов буряты, продолжили казаки. Ясак
на них был наложен, против обычных инородцев - втрое больший. Неподъемный. Церковь наша, православная, грабежу и изуверству не мешала. Чего нехристей жалеть? А добивали их вовсе простые наши селяне. Землепашцы. Задолбали они тут всех, своей таежной простотой. На скотину домашнюю охотились, как на диких зверей. В лесу или в поле - без различия. Кто такое потерпит? В людных местах - лесовикам жизни нет! - м-мда!
- Дед, я не понял, - Ринат озадаченно моргает, попутно трет лоб тыльной стороной ладони, оставляя кровавую полосу, - ты