Отныне она могла улыбаться, глядя на себя со стороны. Появилась надежда. И жизнь перестала казаться бессмысленной. Клэр выздоравливала.
Разрешили посещения. Пришла мать, Клэр расплакалась от счастья, увидев ее родное страдальческое лицо.
Боже мой, как ей досталось, думала она. Я перед ней виновата, очень виновата. И как же мне стыдно…
— Вы не должны стыдиться того, что с вами произошло, Клэр, — говорила доктор. Теперь они стали с ней друзьями. — Чувствительные, духовно одаренные натуры, вроде вас, гораздо больше подвержены нервным срывам, чем люди толстокожие, лишенные всякого воображения. Ваша вина лишь в том, что вы родились такой. Но теперь все зависит только от вас. Не переживайте ни в коем случае по поводу всяких пустяков, если у вас возникнут трудности, приходите ко мне. Обещаете?
Клэр кивнула.
— Обещаю. Кажется, вы мне очень помогли. Спасибо.
— Девонька моя, как же я рад тебя видеть, — сказал Оливер Меллорс. — Похоже, ты чувствуешь себя получше.
— Ты прав. Со мной все в порядке. Спасибо тебе, отец.
Июнь был на исходе. Стоял теплый, пасмурный день, несколько раз принимался идти дождик. Ночью прогремела гроза, и теперь на горизонте теснились тучи.
Мистер Меллорс приехал на машине в Брайтон встретить дочь, и Клэр расценила это как подвиг — отец не любит уезжать среди бела дня с фермы, где всегда пропасть дел, да и переодеваться в выходной костюм ему уж очень неохота. Она могла бы автобусом добраться, и ничего с ней не случилось бы, да вот отец подкатил за ней на машине.
— Мать хлопочет на кухне, иначе бы обязательно приехала встретить тебя, — говорил мистер Меллорс. — Она, наверное, успела рассказать тебе, что миссис Дженкинс слегла с варикозным расширением вен. Молодая Марлин — девушка ничего и очень даже старательная, да только готовить как следует не умеет.
— Как поживает Глория? — поинтересовалась Клэр. Ей очень захотелось сделать отцу что-нибудь приятное.
— В порядке. Спасибо.
Меллорс чувствовал облегчение при мысли о том, что Клэр может не общаться с Глорией, если не захочет. Сразу после родов Конни забрала мать с младенцем к себе в дом, чтобы иметь возможность присматривать за ними. Вчера обоих перевели в коттедж Тиддлера.
— А как малыш?
На лице Оливера появилось выражение счастливой гордости, которую Клэр, разумеется, разделить не могла. У отца, подумала она, стал глуповатый вид.
— Малыш? Да замечательный мальчишка.
— Ему, я думаю, уже месяца два, — довольно равнодушно заметила Клэр.
— Да, что-то вроде этого.
— Я рада, что все прошло без осложнений.