Ганка, правая рука Здены, ее ассистентка и переводчица с шести языков, умела ловко заговаривать зубы. Сколько узниц она выручила своим находчивым переводом, помогая докторше! Кроме того, она артистически орудовала термометром. А это была опасная игра. Посвящена в нее была только Здена. Она и Ганка вместе прибыли из Освенцима, а кто прошел Освенцим, у того закаленные нервы.
Прибегает к Ганке Блажена из чешско-французского барака: Софи, ту перчаточницу, что тайно привезла в лагерь «Историю ВКП(б)», посылают в арбейтслагер[78]. Софи слаба, она там не выживет. Староста барака передает Здене, что надо не допустить отправки Софи, надо устроить ее в лазарет.
Легко сказать, а какую болезнь у нее найти? Ладно, посмотрим.
Пускай сейчас же скажется больной.
Софи сказалась больной, когда была уже включена в список. Ее привела надзирательница, а это сильно затрудняет дело.
Началась обычная процедура. Француженка легла на койку. Ганка поставила ей градусник. Oberschwester[79] сидела рядом за столиком, наблюдала и записывала.
Ну, температуру смастерили приличную: тридцать девять и шесть. Старшая сестра, правда, следила, как ястреб, но не догадалась, что у Ганки был не один градусник, а два. Если бы это было замечено, Зденка и Ганка тотчас вылетели бы из лазарета.
Один градусник был для общего употребления и показывал действительную температуру. Другой — для «особых случаев» — всегда показывал тридцать девять и шесть. Ганка с ловкостью фокусника подменила его, вытащив из рукава.
— На что жалуетесь?
Француженка ответила, что у нее колет в спине и болит голова.
— Нестерпимая боль в спине и в груди, — переводила Ганка. — При каждом вздохе режет, как ножом. Дышать нет сил. Просто задыхаюсь. Голова разламывается, ничего не вижу, все кружится перед глазами.
Еще бы, а как же иначе при такой температуре!
Здена поставила диагноз:
— Плеврит в тяжелой форме. Уложите ее на койку. Постельный режим.
Снова примчалась надзирательница, злая, как фурия, и заорала: француженку она не отдаст, француженка уже внесена в список — значит, не хватит одного номера, и с нее, с надзирательницы, спросят. А что она скажет? Нет, так не годится, пускай проверит главный врач.
Этого еще не хватало!
Старшая сестра с удовольствием направилась за проклятым Трайте. И все началось сначала.
— Nachmessen![80]
Ганка снова «намерила» тридцать девять и шесть.
Трайте взял пациентку за руку и вынул часы. Первое испытание. Ведь пульс должен соответствовать температуре. Софи обмерла от страха и побледнела как смерть. На счастье, с перепугу и пульс у нее участился.