От этого не хочется выть. Не хочется демаршей и публичных выступлений. Я не стану блогером, обличающим все, что выжило его из города. Я ни на кого не злюсь и никого не жалею. Я сам, добровольно и за неплохие деньги, был частью всего.
Тесное общение и работу на людей, о которых я не мог говорить иначе, чем небрежно-презрительным тоном, я компенсировал еще более саркастичным и насмешливым тоном по отношению к себе. Еще бы! Когда получаешь деньги от воров, убийц и просто ничтожеств, ничего, кроме умения посмеяться над самим собой, с годами не остается. Посмеяться как можно громче, пока это не сделали другие. Самого себя легче считать манерным психопатом, чем конченым подонком.
Я не самый честный, я самый заебавшийся.
Все последние годы я вел себя, как шлюха, которая переспала за небольшие деньги с большим числом клиентов одновременно, а теперь укоризненно качает головой по поводу «стрелки» на чулках.
Хотя я снова сам себе вру. Наши проститутки не носят чулки. Они носят колготки. И чаю нальют, когда клиент захочет «попиздить за жизнь».
И сколько у меня было таких клиентов!
Поэтому я не требую справедливости, я прошу лишь вид на жительство.
Еще какое-то время мое тщеславие будут тешить новости из родного когда-то города, рассказывающие об очередном убийстве или взятии под стражу моего коллеги по ремеслу.
«В самом деле, — скажу я себе тогда, — ты был лучшим, Вова». Скажу и однажды вовсе перестану читать такие газеты и такие новости.
Я искренне верю, что так оно все и будет.
Though I've past one hundred thousand miles
I'm feeling very still
And I think my spaceship knows which way to go
Tell my wife I love her very much she knows
Я допеваю за Боуи, сажусь в машину и двигаю в сторону Шереметьева-2. Через пятьсот метров открываю окно и вышвыриваю гребаного зайца. Еще через километр в окно летит диск Space Oddity. Я уезжаю. And I hope my spaceship knows which way to go…
Денис. Двор в районе Лужнецкого моста. Одиннадцать часов вечера
В магазине упросил тетку продать мне бутылку водки, мол, поминки друга. Тетка долго втолковывала мне про распоряжение мэра не торговать спиртным после десяти, но встречный довод про «выгнали сегодня мэра-то, может, за это распоряжение и выгнали, народ ведь недоволен», пожав плечами, приняла.
Я брел по набережной, пока не уперся в Лужнецкий мост. Ловить тачку на подъезде к Третьему кольцу было фиговым решением, да и ехать некуда. Я свернул в первый попавшийся двор, где обнаружил детскую площадку, в колодце, образованном четырьмя домами. Поскольку все собаки к этому часу были выгуляны, а дети уложены, я решил устроиться здесь.