В плохом — на съемную квартиру в Лялином переулке, две комнаты которой отведены под прием клиентов, а в двух других проживало семь девчонок. В Катиной комнате имелась древняя тумбочка с полой ножкой. А в ножке — все Катино богатство: восемьсот долларов, свернутые в трубочку и обмотанные фольгой (от пожара). И страшней всего было, если мысль долетала до того момента, как кто-то из девок откручивал эту ножку, запускал в отверстие мизинец и извлекал наружу Катино сокровище. Это было страшнее групповух, ментовских или бандитских субботников и неистовых дагестанцев. Пожалуй, по степени ужаса с этим мог сравниться только порванный презерватив.
Обычно долетать до такого вселенского ужаса Катя мысли не давала или замещала подружкин мизинец собственным. Извлекала скрутку, в которой к тому моменту уже лежало, к примеру, тысячи полторы, собирала нехитрый скарб в спортивную сумку, спускалась на первый этаж, садилась на корточки и извлекала из расщелины под лестницей полиэтиленовый сверток с загранпаспортом…
С паспортом помог один сердобольный профессор, зацепивший Катю в канун получения годовой премии или помощи от студента, или взятки за диплом. В общем, не важно. Главное, что профессор открыл в Катиной жизни, — это страна Египет, в которой проживают в изобилии богатые арабы, а белокожих девушек проживает мало. Особенно девушек, умеющих делать горловой минет. Арабы щедры и похотливы. По рассказам профессора, они только и делают, что ищут, кого бы из европейских девушек трахнуть (а для них любая страхолюдина — секс-бомба) и немедленно одарить деньгами. Еще в Египет не нужна виза, только загранпаспорт, который профессор ей и выправил — за полгода бесплатных минетов (на большее старик не был способен). Еще у профессора на полке стояли золотые часы, которые Катя аккурат после получения загранпаспорта намеревалась украсть, да так и не украла. То ли из благодарности, то ли из жалости. В общем, не взяла.
…Достав загранпаспорт, Катька ехала в турагентство на «Белорусской» (сколько раз она проезжала мимо него в такси с клиентами), на фасаде которого висел плакат — «Дешевые туры в Египет. Лучшие гостиницы». В турагентстве немедленно покупались билеты на ближайший день долларов за пятьсот, потом Шереметьево… Далее в Катином сознании наступал black-out, потому что на самолетах она в жизни не летала и что будет между открытой дверью такси и посадкой в Египте, представить не могла.
Зато Катя точно знала, что будет потом. Море «малахитового цвета», как говорил профессор, пальмы, белые «алебастровые» или что-то в этом роде гостиницы, арабы в красивых машинах на набережной, маленький ресторанчик с кофе, «сваренным на углях» (как это, Катя понять так и не смогла), и новая жизнь. И начнет ее Катька (в этот момент клиент обычно подходил к финальной сирене матча) с бокала «искристого просекко» (так было описано это неизвестное вино в брошюре «элитного» супермаркета, попавшейся ей на глаза в гостинице, куда ее как-то раз привезли провинциальные бизнесмены). Вино будет пениться, шипеть в бокале и…