— Выходит так, — старшина отирает лицо.
— Повезло вам!
Старшина удивленно смотрит на меня.
— Так теперь по указу премьера всем погорельцам компенсация положена. Два миллиона. Лицо старшины оживляется.
— Так это ж вроде тем, кто от лесных пожаров, — неуверенно говорит лейтенант.
— Так вы с пожарником договоритесь, что рядом лес горел, может, и вас занесут в погорельцы.
— Зачем же это нам договариваться? — Лейтенант застегивает верхнюю пуговицу.
— Бабки получите. Выходное пособие будет. Шучу. — Отряхиваю пепел с лацканов пиджака. — Отделение-то теперь всяко расформируют при таких делах. На вашей поляне государева фельдъегеря убили. По оперативке — двое гастарбайтеров. При нем был кейс с миллионом долларов. Для офицерских вдов везли, — достаю замусоленный носовой платок, отираю лоб. — Тех гастарбайтеров полчаса как на Лубянку упаковали. Хорошо, бабушка их опознала, да. Он бедный вышел из машины, а они ему хрясь трубой по голове! Бабушка с котом гуляла, прямо на ее глазах. Двадцать три года парню.
— У нас тут гадов этих паскудных как мышей развелось, товарищ полковник, за всеми не уследишь, — разводит руками лейтенант.
«Конечно не уследишь. Зачем тебе следить? Тебе же за них прорабы откатывают».
— А может фельдъегеря не на нашем участке убили? — с надеждой говорит старшина. Его лицо почернело, под цвет гари.
— На вашем, старшина. На вашем. Гастарбайтеров тех менты приняли. И отпустили. Но уже без кейса. По показаниям самих убийц.
— Да врут они все, падлы эти! — Лейтенант театрально повысил голос. — Да разве можно, чтобы мы убийц отпустили, товарищ полковник? Ну проституток, ну пьяниц, это, конечно, бывает. Но гастарбайтеров…
— Давайте так, мужики, — открываю кейс, достаю ручку, листок бумаги, — я пойду покурю, с майором вашим поговорю. А вы мне через полчаса фотографию рабочего дня. Когда заступили, когда вернулись в участок. С кем пили, кого трахали. По часам.
Хлопаю себя по коленям. Выдыхаю, встаю с лавки. Плюю под ноги. Что еще делают «конторские» в таких случаях? А, про честность. Я забыл про честность.
— Вы, мужики, лучше по-честному верните. Либо скажите, кто взял. Я ж понимаю, все бывает. Служба. Просто день сегодня такой смурной. И кейс с деньгами не с теми оказался. Все равно потом расскажете. В конторе. Сами знаете. Оно вам надо?
Отхожу в сторону, захожу за ближайший куст, отплевываюсь, пытаясь очистить глотку от слов «контора», «служба» и «мужики». Расстегиваю ширинку.
Сзади доносится сбивчивое дыхание, что-то среднее между старым ротвейлером и молодым алкоголиком. Поворачиваюсь. Так и есть. Передо мной стоит ментовский старшина.