— Ты моя жизнь, — нежно произнес Мэтт.
— Ты смысл моего существования, — проговорила она.
— Почему ты не спишь?
— Потому что, Мэтт Рамсей, меня так долго не было с тобой, я так скучала по тебе, что не хочу говорить спокойной ночи.
— А мне придется с трудом влезать в седло завтра утром, да?
— Конечно.
— Звучит обнадеживающе, будущая миссис Рамсей.
Медленно, как будто заново, они постигали друг друга, их губы и руки были вместо слов. Слов не было нужно, потому что была вечная симфония любви мужчины и женщина, такая же прекрасная, как жизнь, такая же многообразная. Они заснули, и им снились сны любящих людей, они видели во сне завтра, полное счастья, радости и света.
Лунный свет пробивался через стекло и падал на картину над кроватью с изображением летящей чайки. В конюшне открыл глаза Джонатан Ливингстон Чайка, потом снова задремал. Он спал глубоким спокойным сном до самой зари.