Когда она уткнулась в подушку, то почувствовала, что проваливается в долгий сон, полный грез наяву, мысли ее были полны Мэттом. Никогда еще она не испытывала таких чувств, как к нему. Это было удивительное состояние, она поднималась куда-то и парила над временем и пространством в море радости. И Мэтт путешествовал с ней в этом неизведанном прекрасном мире, вернув ее на грешную землю в целости и сохранности в кольце своих сильных рук.
Как она любила его! Осознание этого наступило, когда он открыл ей тайну своей борьбы с самим собой. Свое место в жизни и относительный покой в душе он обрел, следуя мудрости и смелости прекрасных и грациозных чаек.
Трейси ощутила странное спокойствие, которое вдруг привело ее в смятение. Почему она ничего не записывает? Что это за странная эйфория наполняет ее? Неужели впервые в жизни она любила? А где же головокружение, невинные глупости, удивительная легкость, по которой мы определяем состояние влюбленности?
Теперь она знала, что все это сущая чепуха. Она призналась себе, что любит Мэтта и, призвав всю свою волю, чтобы упорядочить мысли, поняла, что сделать это очень трудно. Она позволила себе испытать счастье этих мгновений, но нужно смотреть правде в лицо. Она так долго ждала, когда Мэтт Рамсей придет в мир ее души, и это случилось. Он ответил на ее чувства, протянул ей руку, и она готова пойти за ним. Сердце ее переполнено любовью, безграничным чувством, которое поглотило ее тело, волю и душу. Каждая минута, проведенная с ним, дарила наслаждение, и это было огромное счастье.
А Мэтт? Будет ли он любить ее? Трейси ни капельки не сомневалась, что нравится Мэтту, что он доверяет ей, иначе он никогда не рассказал бы о морских чайках. Мэтт вернулся домой, на ранчо, и посвятил себя этой земле. Но, если он полюбит ее, променяет ли он эту землю на нее? Предпочтет ли он тепло ее объятий тяжести и беспечности будней на своем сельском ранчо?
Как может женщина состязаться с притягательностью этой реальности? Ладно, черт с ним, она потом подумает об этом. Она покажет Мэтью Кендалу, что существует другая жизнь, помимо его коров и лошадей и изматывающих часов, проводимых на работе. Она постарается заставить его признать, что, если он соединит любовь к земле с любовью к женщине, его любовь станет полнее, а жизнь богаче.
«Берегись, «Рокочущее «Р»», я начинаю борьбу за Мэтта», — прошептала Трейси.
Со вздохом удовлетворения она закрыла глаза и отдалась спокойствию, окутывавшему ее. Звезды на бесконечном техасском небе сияли, заглядывая через окно в комнату Трейси. А она спала и видела во сне морских чаек.