— Если бы у меня было время! Неужели есть надежда, что…
— Винди! — послышался голос снаружи конюшни.
— Это Дасти, — сказал Винди, спеша к двери. — Он не должен был возвратиться так рано.
Трейси бежала следом за Винди, и вскоре они увидели Дасти, спрыгивающего с седла. У него в руках был какой-то сверток, но Трейси не сразу поняла, что в нем завернуто.
— Теленок, — сказал Винди.
— Да. Он в тяжелом состоянии. Мы нашли его, черт, слишком поздно. Я летел пулей, чтобы успеть, но он, похоже, умер. Мэтт едет следом еще с одним. Может, и тот не выживет.
— Что случилось? — с волнением спросила Трейси.
— Они лежали рядом с умершими матерями. Ненавижу, когда умирают маленькие беззащитные существа, — Дасти оглянулся через плечо. — А вот и хозяин.
Трейси никогда не видела, чтобы Мэтт скакал с такой скоростью. Когда он остановил лошадь и спрыгнул с седла, у него было очень печальное выражение лица. Быстро, не говоря ни слова, Мэтт и Дасти сняли сверток с лошади и понесли в конюшню, где были приготовлены ясли и чистое душистое сено. Они осторожно положили свою ношу на подушку из сена, развязали сверток, и глазам открылся только что родившийся теленок, еще не вылизанный матерью. Дыхание у него было поверхностное и неровное, и Трейси даже закусила нижнюю губу от чувства жалости к этому маленькому созданию.
— Состояние плохое, — сказал Винди. — Неси теплую воду и какие-нибудь тряпки, чтобы почистить его.
— Он умрет? — тихо спросила Трейси.
— У него слишком мало шансов. Дасти, скачи назад. Я приеду через несколько минут.
— Хорошо, хозяин.
— Винди, — позвал его Мэтт, — вымой этого теленка. Потом ты отвезешь моток колючей проволоки на южное пастбище.
— А что же будет с этим теленком? — спросила Трейси, показывая на кроху.
— Трейси, нужно очистить в первую очередь его нос и рот. И если он проживет несколько часов, то…
— Один? Ты хочешь его бросить здесь и сам уйдешь? У тебя холодное сердце. Я не оставлю малютку. Уйди с дороги! Я сама его выкупаю. Колючая проволока, когда животное в таком состоянии. Катись отсюда, Рамсей!
— Берегись, Мэтт, — сказал Винди, — эта женщина вышла на тропу войны.
— Ну же, Трейси, — сказал Мэтт, поднимая руки вверх, — тебе следует понять, что эти парни действительно…
— Итак, ты сдаешься? Где молоко? Ему нужно питье. И еще одеял! Ты глухой?
— Нет, мадам. Слушаюсь, мадам! Все, что прикажете, мадам!
Мэтт и Винди припустились со всех ног. Трейси наклонилась над теленком и сказала тихо: «Держись, малыш, все будет хорошо».