Днем Адмиралтейство получило телеграмму из Берлина непосредственно от нашего посла, извещавшую о запрещении британским судам выходить из Гамбурга «ввиду важных морских маневров, которые будут иметь место на следующий день».
Через полчаса после получении этих известий Адмиралтейство пришло к определенному решению, и в 2.15 было послано телеграфное приказание приступить к выполнению мобилизационных расписаний, а также разрешение реквизировать транспорты, госпитальные суда, угольные и нефтеналивные пароходы. Флагманы и отрядные начальники Третьего флота были отправлены в отряды с приказанием поднять свои флаги, командирам портов предписывалось донести о готовности судов Третьего флота принять полный комплект команды. Было сделано распоряжение о контроле радиотелеграфа на коммерческих судах, и оставалось лишь призвать запасных последних трех категорий резерва.
Но прежде Адмиралтейство считало необходимым принять и другие меры чисто военного характера. Удар, нанесенный японцами в Порт-Артуре, был свеж в памяти у всех, и господствовало мнение, что немцы постараются последовать их примеру, но в несколько иной форме. Нападение ожидалось в виде активных минных заграждений, почему последовало приказание патрулям и флотилиям местной защиты занять свои места. Флотилиям подлодок запрещалось принимать участие в дозорной службе в течение предупредительного периода.
В эту ночь пришло известие об объявлении Германией войны России, и в 13.25 (2 августа) запасные были призваны.
Из всего вышеизложенного совершенно ясна ошибочность создавшегося мнения о «продолженной» пробной мобилизации, мнения, распространению которого способствовал по неведению один из иностранных представителей[10]. Она закончилась своевременно, и команды Второго и отчасти Первого флотов разъехались в отпуск.
Настоящая мобилизация явилась совершенно самостоятельным актом, закончившимся 3 августа, а отнюдь не продолжением пробной.
Адмирал Берней находился в Портленде, вице-адмирал Бетелль поднял свой флаг и вступил в командование Третьим флотом, все остальные флагманы, назначенные приказом от 25 июля, также вступили в командование. Одновременно в соответствии с последним распоряжением для увеличения крейсерских эскадр были взяты девять почтово-пассажирских пароходов, оборудованных в качестве вспомогательных крейсеров.
Для Франции положение на море стало совершенно критическим: каждую минуту неприятель мог появиться у ее западных берегов — слабые силы 2-й крейсерской эскадры не могли служить серьезной помехой врагу. Тем не менее адмиралу Руаеру было послано приказание «следовать к Дувру и препятствовать неприятелю в прохождении пролива». Все, что он мог бы сделать с надеждой на некоторый успех, это атаковать немцев подлодками и миноносцами флотилии Ла-Манша ранее, чем будет разбита его эскадра. Но тревога длилась недолго: наступил момент, предусмотренный соглашением 1912 года. Днем 2 августа Грей заявил французскому послу, что британский флот мобилизован, и на следующее утро у кабинета министров будет испрошено разрешение на принятие ряда мер, предупреждающих возможность нападения на Францию с моря. В это же время стало известно, что общая мобилизация армии и флота в Германии идет полным ходом и что немцы захватили железные дороги в Люксембурге. Еще до заседания кабинета наш министр иностранных дел пригласил французского посла и сделал ему следующее заявление: