Став инвалидом, он переосмыслил свое прошлое с точки зрения безрадостного будущего: ни профессии, ни образования, ни накоплений, ни здоровья. Да, у Михаила не было здоровья, такого, которым в свое время обладал летчик Маресьев, что позволило ему даже без двух ног стать полноценным членом общества. Организм Михаила, свалив тяжкое бремя изнурительных тренировок и бесчеловечных гонок, начал мстить своему хозяину-тирану целым букетом гадостей. Вначале появился артрит, быстро переросший в полиартрит. Потом стала барахлить печень. И в заключение к тридцати трем годам развилась жестокая гипертония.
Другой на его месте возненавидел бы не только лыжный спорт, но и все сопутствующие аксессуары вплоть до снега и зимы. Однако Михаил самым парадоксальным образом увлекся коллекционированием лыжных мазей и парафинов.
В его коллекции царила строгая ценностная иерархия, основанная на обратном отсчете времени. Все последние достижения спортивно-химической индустрии, которыми он совсем недавно пользовался сам, Михаил в грош не ставил. Однако, чтобы соблюсти научную объективность или объективную научность (как правильно, коллекционер-неофит затруднялся сказать), всем этим поганым чудесам, позволяющим развивать бешеную скорость при любой погоде и любом состоянии снега вплоть до практически полного его отсутствия, всем этим ядовитым мерзостям, высосавшим из него здоровье, он все-таки выделил две полочки в самом дальнем углу квартиры.
Некоторую приязнь он испытывал лишь к мазям конца семидесятых — начала восьмидесятых годов, когда на спортивном рынке появилась итальянская «Роде», в комплект которой входили баночки желтого, фиолетового, красного, голубого, темно-зеленого, светло-зеленого и черного цветов и тюбики с жидким красным, голубым и зеленым клейстерами.
Еще более он ценил «деревянный период», о котором знал лишь понаслышке, когда весь мир бегал на деревянных лыжах финской фирмы «Ярвинен». То есть когда ненавистного пластика и неестественного конькового хода не было и в помине, а трассы для гонок прокладывали не снегоходами «Буран», а ротой солдат. Два взвода топтали по целине основную лыжню, а два других проходили по бокам с тем, чтобы утрамбовать снег для отталкивания палками. Михаил с немалыми трудностями в конце концов собрал коллекцию мазей тех времен: разноцветные баночки и тюбики фирм «Свикс», «Рекс», «Хоменколлен», «Токо», «Роде». Достал даже редчайшую разновидность «Рекса» — жидкую серебрянку, которая хорошо шла по мартовскому снегу, пропитанному водой. Сделать это было непросто, поскольку мало кто из ветеранов хранил дома старые мази. Во-первых, они сильно проигрывали новым по всем показателям, а во-вторых, уже давно испортились от безжалостного воздействия времени. У всякой вещи есть свой срок хранения, который, впрочем, не имеет никакого значения для истинного коллекционера. Ведь коллекционер имеет дело не с материальными предметами, а скорее с идеями этих предметов. Или даже с их цифрами, при помощи которых эти предметы подсчитываются. А что может быть абстрактней цифр?