— Я все про тебя знаю, Натан Синклер, — безжалостно обжигая правдой, прошептал Спенсер прямо ему в спину и стал спускаться по лестнице.
Большинство репортеров, окруживших Натана, если не все, подняли глаза и внимательно на него посмотрели, а его честные и непроницаемые глазки вдруг забегали. Натан замолчал, а через несколько секунд, избавившись от репортеров, стремглав полетел по лестнице за Спенсером.
— Как вы меня назвали? — спросил он, запыхавшись.
— Ты прекрасно слышал, — ответил Спенсер.
— А мне кажется, я вас не расслышал, — улыбнулся он. — И все же, как вы меня назвали?
Спенсер остановился и посмотрел на Натана. Они были почти одного роста. Нет, Спенсер немного выше, но и немного худее. И они стояли на лестнице одни.
— Теперь я знаю, кто ты. Я говорил с твоей матерью.
— Но это невозможно, — сказал Натан. — Моя мать умерла.
— Нет. Кэтрин Синклер жива, — хмуро возразил Спенсер.
— Она не моя мать.
Спенсер сглотнул и спросил в упор:
— Нет? Не твоя? Зачем ты мне врал, что родом из Клертона, штат Пенсильвания? Просто ткнул пальцем в карту и назвал первое попавшееся место?
Натан промолчал.
— Ты поддерживал контакт со своей матерью? — спросил Спенсер.
— Я же сказал вам: это не моя мать.
— А чья же она тогда?
— Кристины.
— А с матерью Кристины ты связь поддерживал?
— Время от времени, — ответил он уклончиво, шевеля ладонями, засунутыми в карманы пиджака. — Что вам от меня надо, детектив?
— Ничего, Натан. Ничего. Но Констанции Тобиас действительно было кое-что от тебя нужно. Ей, например, была нужна правда. Ты так не думаешь?
— Нет, — твердо произнес он.
— Нет?
— Нет, Разве она еще не достаточно настрадалась?
— Не знаю, — резко бросил Спенсер. — А ты думаешь, достаточно?
— Да. Она настрадалась, и очень.
— Натан, а если я сейчас пойду к репортерам и расскажу им правду?
— Прекрасно, — усмехнулся Натан. — И тем самым вы окончательно погубите Конни, а вместе с ней и Джима, а заодно и то немногое, что осталось от доброго имени семьи Синклер. Но в таком случае лучше мне поговорить с ними.
— И что же ты им скажешь?
— Найду что-нибудь интересное.
— Нет, Натан, ничего интересного, кроме лжи, ты им рассказать не можешь.
— Возможно, детектив. Но зато я не причиню боль девушке, которую приговорили к пяти годам заключения. Так кто же из нас больший негодяй — вы или я?
Спенсер сам себе удивлялся. Такого с ним никогда не было. Он был готов сейчас убить Натана. Обычно бесстрастный, скорее флегматичный, он сжимал кулаки, скрипел зубами, едва сохраняя контроль над собой.
Натан улыбнулся.
— Я не стою того, детектив, — произнес он, глядя на сжатые кулаки Спенсера. — Не стою я того, чтобы из-за меня лишаться работы. Поверьте.