Кости холмов (Иггульден) - страница 292

– Мне следовало знать, что отец никогда не отпустит меня, – произнес он почти шепотом. – Я все отдал ему, но ему нужны даже мои следы.

Усталая улыбка Джучи тронула Субудая до глубины души, едва не разбив ему сердца.

– Что значит одна-единственная жизнь, Субудай? Даже моя. – Джучи выпрямил спину и грубо вытер руками лицо, чтобы полководец не увидел его слезящихся глаз. – Здесь хорошее место, Субудай. Мы даже начали торговать мехами. Продаем их в другие места. Мои люди добыли себе в походах жен, и скоро тут появятся дети, которые никогда не слышали имени Чингиса. Ты можешь это понять?

– Могу. Ты устроил им хорошую жизнь, но за все надо платить.

Джучи долго смотрел на него в молчании. Наконец он зажмурил глаза.

– Хорошо, генерал. Кажется, отец знал, кого присылать, чтобы вернуть меня.

Снова взяв себя в руки, Джучи поднялся и открыл дверь на улицу, впустив в тесную комнату поток холодного ветра.

– Забирай свое оружие, генерал, – сказал он, махнув рукой в сторону горки железа в снегу.

Вокруг нее собралось много людей. Когда они увидели Джучи, их лица наполнились светом. Субудай вышел из дома и, невзирая на множество воинов, наклонился, чтобы подобрать меч и кинжалы. Оставив сломанные части доспехов лежать на снегу, он повесил клинок на ремень и сунул оба кинжала себе в сапоги. Субудай не смотрел на Джучи, когда тот говорил со старшим из своих командиров, так как боялся, что не вынесет этого. Его конь, взятый под уздцы незнакомцем, поджидал полководца, чтобы отправиться в обратный путь. Сев в седло, Субудай по привычке кивнул незнакомцу, но тот не смотрел на него.

Субудай обернулся назад. К нему шел Джучи. Теперь он казался усталым и даже каким-то немощным, словно лишился чего-то важного.

– Возвращайся к своим, генерал. Я буду у тебя через три дня. Мне нужно тут еще кое-что сказать.

Субудай склонил голову, снедаемый угрызениями совести.

– Буду ждать тебя, генерал, – ответил он.

Услышав обращение, Джучи слегка вздрогнул, но затем кивнул и отвернулся.

Вечером третьего дня, когда опустились сумерки, снег еще шел. Субудай не был уверен, что Джучи придет, как обещал, но не тратил времени даром. Его тумен был готов к нападению и ждал, замерзая от холода. Субудай повсюду расставил дозоры, чтобы его не застигли врасплох. Он стоял впереди тумена, наблюдая за тропой, что убегала вдаль, исчезая за белой пеленой снега. Как жаль, что события этих дней не могли навсегда стереться из памяти вместо того, чтобы мучить его угрызениями совести. Субудай еще помнил, что чувствовал он, получая пайцзу от самого Чингиса, когда целый мир лежал перед ними. Он посвятил хану всю свою жизнь, неустанно стараясь доказать, что был достоин оказанной чести. Субудай вздохнул. За ханом он готов был идти на край света, но ему не хотелось бы быть его сыном.