Три часа неимоверными усилиями Гришаков держал самолет в нормальном положении. Даже атака ночного истребителя не нарушила прямолинейного полета. Десять пробоин сделал ночной бандит в самолете, наполненном ранеными и детьми. Стрелки отогнали «мессершмитта». После благополучной посадки, утром самолет осмотрели летчики и инженеры. Все они сошлись в одном мнении: ни теоретически, ни практически самолет лететь в таком виде не мог — не было правой половины стабилизатора, рулей высоты и хвостового колеса.
Если бы Гришаков и борттехник Съедин увидели после взлета, какое повреждение получил самолет, они наверняка отказались бы от дальнейшего полета и сделали попытку сесть на ту же площадку, с которой взлетели, и эта попытка могла стать роковой.
— Ну, голуба, — хлопая по плечу Гришакова, говорил инженер Милованов, — родился ты не иначе как в рубашке. Такой полет можно совершить только один раз в жизни.
— Я больше и не собираюсь, — ответил летчик.
В следующую ночь в Альбинском сделал посадку Б. Г. Лунц. Площадка оказалась не многолюдной, как это было раньше.
— Где же народ? — спросил Лунц у партизан, выгружавших из корабля взрывчатку.
— Ушли самолет искать, — хмуро ответил один.
— Какой самолет?
— Беда у нас тут. Прошлую ночь садился ваш летчик, взял много раненых, детишек, при взлете ударился о журавль колодца. В темноте мы нашли большой кусок крыла и колесо. И вот почти сутки ищем самолет. Где-то тут недалеко упал… там люди.
Борис Григорьевич, глядя на страдальческое выражение лица партизана, рассмеялся:
— Ищи ветра в поле. Самолет давно в Москве, и ваши детишки и раненые товарищи в целости и сохранности.
Посланные связные вернули поисковые группы. Люди повеселели, удивлялись, и пошла молва о храбром летчике Гришакове, который и на палке улететь может.
Инженер по ремонту Матросов и борттехник Съедин собрали бригаду из пяти комсомольцев-мотористов и разобрали самолет Гришакова для тщательного осмотра всех деталей. Оказалось, что все можно сделать в аэродромных условиях, без помощи заводских рабочих.
— Им и так дел хватает, — сказал инженер молодым помощникам.
Двадцать дней трудились мотористы над восстановлением самолета. Борттехник В. П. Съедин похудел. Он работал, не покидая аэродром и питаясь тем, что принесут товарищи из столовой. Не отдыхал и Иван Андреевич Гришаков. Он летал на задания на других самолетах, подменяя уставших или больных летчиков. Только через месяц он вновь попал в Альбинское на своем самолете. В августе к своим друзьям он совершил еще пять посадок.
Белорусский штаб обратился с просьбой безотлагательно посадить самолет в Горельце для вывозки командира соединения генерала Покровского, получившего тяжелое ранение. Изучать место посадки времени не было. Гризодубова поручила выполнение этого задания Лунцу. Прилетел он в отряд удачно, но вылететь в ту же ночь обратно ему не удалось: приближался рассвет. На вторую ночь Лунцу была послана радиограмма с запрещением вылета из-за плохой погоды в Москве.