Состояние раненого было опасным, он часто терял сознание. Промедление с вылетом и задержка в квалифицированной медицинской помощи могли стоить генералу жизни. Лунц понимал, что в данном случае жизнь человека в его руках. И он решил взлететь, надеясь сесть на Большой земле на любом, не закрытом туманом аэродроме. Летел Лунц в исключительно сложных условиях: была мощная облачность, шел обложной дождь.
Получив донесение от Лунца о взлете, Гризодубова поняла, что раненого держать у партизан дольше невозможно. Она приказала освещать посадочную полосу прожекторами и кострами; экипаж увидел свой аэродром, и Лунц благополучно приземлился. Жизнь генерала Покровского была спасена.
Вторую посадку на площадку Горелец должен был сделать В. Д. Асавин. Был он у партизан каждую ночь, часто выполнял сложные задания: летал за сотни километров в тыл противника и возвращался, как правило, позднее всех.
Прилетев на этот раз в район Горелец, экипаж Асавина сигналов на площадке не обнаружил. «Заблудились, чего доброго», — подумал летчик, но вслух не сказал: штурман обидится, ведь он всегда точно выводил на цель и на свой аэродром. На всякий случай Асавин стал кружить: не попадутся ли сигналы. На этот упорный поиск ушло много времени и напрасно, так как сигналов на площадке не было из-за нападения на нее фашистских карателей. Приближался рассвет, возвращаться домой было уже поздно: лететь на транспортном самолете над территорией противника днем — это то же самое, что броситься на танк с палкой.
Оставив бесплодные поиски площадки Горелец, Асавин стал искать сигналы других партизанских аэродромов. В районе Осиповичи экипаж увидел потухающие костры. Но чьи они? Сделав несколько кругов, осмотрели окрестности. Сомнений не было: под крылом самолета настоящая партизанская посадочная площадка. Решили садиться…
Партизаны на площадке Усохи, куда сел Асавин, никак не ожидали в ту ночь самолет с посадкой. К ним прилетал Чернопятов, сбросил груз и улетел на восток. И вдруг садится самолет днем. Хозяева приняли это за провокацию фашистов, и встречать самолет никто не спешил. Командир корабля приказал стрелкам сидеть за пулеметами, а штурмана послал искать людей. Моторы не выключались: на всякий случай были наготове для взлета. Штурман Сулегин подошел к лесу, закричал:
— Эй! Кто тут есть живой, выходи!..
И услышал:
— А вы кто будете?
— Мы из полка Гризодубовой.
Вскоре летчики и партизаны обнимались и целовались. Самолет замаскировали на опушке леса так, что экипаж с трудом находил его…
Другие экипажи тоже не сидели просватанными невестами, а, работая с предельной нагрузкой, доставляли партизанам взрывчатку.