Гитлеровское командование заметило, конечно, активность наших полетов, стало блокировать истребителями маршруты и посадочные площадки.
20 июня Кузнецов произвел посадку с грузом взрывчатки на площадке Голынка, в отряде Яхонтова. Ночь быстро таяла, пришлось остаться на дневку. А днем прилетели три фашистских самолета, разбросали вокруг бомбы, но ни партизанам, ни самолету вреда не причинили. Часа через два фашисты прилетели снова. Но партизаны уже приготовили им достойную встречу.
Самолеты, не ожидая сопротивления, снизились. Как только они появились над площадкой, партизаны открыли ураганный огонь из всех видов оружия. Итог короткого боя был невероятен. Такому результату обороны мог позавидовать даже крупный прифронтовой город. Два фашистских самолета задымили и, не сбросив бомб, взорвались при ударе о партизанскую землю в пяти километрах от Голынки. Бомбы сбросить успел только третий «юнкерс».
На маршрутах полетов стали чаще попадаться ночные истребители противника.
Экипаж Бабиевского выбросил бобруйским партизанам взрывчатку и лег на обратный курс. Не знал Гриша Бабиевский и его экипаж, что они уже попали «на мушку» радиолокатора. Ночной истребитель, как разбойник, крадучись, пристроился в хвост их самолета и с близкой дистанции выпустил длинную очередь. Через несколько секунд самолет горел как факел. К счастью, на борту был только экипаж.
Самолет находился над районом витебских партизан. Спасти его было невозможно, и командир корабля дал команду — немедленно выброситься на парашютах. Через час после приземления экипаж был уже в сборе. Оказалось, что приземлились они на опушке леса, рядом с какой-то деревней. В наступившем рассвете были видны дома, даже ощущался запах дыма и аромат выпекаемого хлеба — хозяйки уже затопили печи. Часа два летчики сидели в лесу. Не хотелось уходить от деревни: желудки потребовали какую-то дань появившемуся после пережитого прыжка аппетиту. Самый энергичный человек в экипаже — борттехник Георгий Андрианович Фомичев предложил свои услуги — сходить в деревню за горячим хлебом.
— А вдруг там фашисты? — возразил командир корабля Бабиевский.
— Так я же не к ним пойду, а к советским людям, — успокаивал командира Фомичев.
Договорились на том, что Фомичев возьмет с собой два пистолета, а товарищи будут прикрывать его, если он нарвется на врагов.
Подходил к деревне Фомичев скрытно: сначала прятался за деревьями и кустарниками, потом стал ползти по огородам к намеченному ранее дому. Встал у забора со стороны огорода. Из дома выгала пожилая женщина. Фомичев тихо окликнул ее и тут только заметил: от окна к столбу тянулись телефонные провода. Раздумывать было поздно. Женщина подошла к забору.