Ан-Крета с трудом взобрался на свою лошадь, намереваясь возвращаться в замок. Остальные тоже уселись в седло. И лишь тогда ан-Суа вспомнил о незаконченном разговоре.
— Господин ан-Орреант, — сказал он, оборачиваясь к Ролту. — Вы сказали, что господин ан-Котеа подготовит нам небольшой сюрприз, не так ли?
Выражение глаз барона выдавало легкую тревогу. Очевидно, ему не хотелось покидать еще не начавшийся турнир. Еще бы — пока что он самый сильный боец.
— Тут возможны варианты, господин барон, — с охотой отозвался Виктор, ждавший, что вопрос будет задан вскорости. — Ан-Котеа знает, что дуэль должна состояться. И если, допустим, я вернусь без господина ан-Креты, он постарается обвинить меня в нарушении условия графини. А заодно выставить виноватым и вас. Как свидетеля.
Ан-Суа тронул лошадь. Его лицо было задумчивым.
— А если бы ан-Крета вернулся без вас? — спросил он.
Виктор улыбнулся. Его улыбка была на удивление зловещей.
— Я не знаю, о чем ан-Котеа договаривался с господином бароном, но предполагаю, что тогда господин ан-Крета был бы обвинен. Но не потому, что уважаемый Женар ненавидит его. А чтобы утопить вас. Опять как свидетеля.
Несмотря на боль от раны, лицо проигравшего барона вытянулось. Видимо, он только что осознал эту мысль и допускал, что графский сынок способен на подобную подлость.
— Но мы же возвращаемся все вместе, — заметил ан-Суа. Антипов понял, что когда «черный» барон старается говорить подчеркнуто равнодушно, то скрывает так свои эмоции.
— Это лучший выход из положения, — согласился Виктор. — Мы ведь просто гуляли.
— Гуляли? — переспросил ан-Суа.
— Ну да. Дышали свежим воздухом, любовались солнцем, ловили кузнечиков… Не столь важно. Главное, что дуэли не было.
— А как же рана? — встрял Ипика. Группа всадников как раз подъезжала к повороту, и юноша вырвался вперед.
— Рана? Какая рана? А-а, рана. Просто господин ан-Крета упал с лошади. Да так неудачно, что обо что-то порезался. Мы его, конечно, перевязали и тут же вернулись в замок. Для лечения.
— Я никогда не падаю с лошади, — раздался голос ан-Креты, в высшей степени недовольный. — С детства был отличным наездником!
— Однако в предложении господина ан-Орреанта что-то есть, — ответил ан-Суа. — Может быть…
Но ему не суждено было закончить своей, несомненно ценной, мысли. Лошадь ан-Креты внезапно встала на дыбы, дико заржав. Это произошло так стремительно, что барон не удержался в седле и мешком повалился на землю. Однако его лошадь сумела немыслимым образом изогнуться и лягнуть задними копытами тело своего наездника, когда оно находилось еще в полете. Потом благородное животное, не переставая ржать, с места перешло в галоп и помчалось по дороге, поднимая пыль.