Он мог заставить ее помучиться, оставшись после того, как пища была съедена, но смилостивился и поэтому отклонил предложенные десерт и кофе. Поблагодарил за еду и, к явному облегчению напарницы, пожелал спокойной ночи.
Рэйнбоу осталась в своей небольшой квартире, энергично убираясь на кухне, а Хоуп пошла проводить Гидеона.
— Извини, — тихо сказала она, когда они спустились до середины лестницы. — Мама немного чудная, я знаю. С ней все в порядке, но она так и не переросла стадию хиппи.
— Не извиняйся. Она мне понравилась. Она не такая, как все, но очень славная. — Как раз он-то и являлся тем человеком, который знал, каково быть не таким, как все. — Быть другим не всегда плохо.
— Да, — отозвалась Хоуп с насмешкой в голосе. — Попробуй продолжать думать так же, когда твоя мать заявляется на работу к отцу, занимавшему пост генерального директора, чтобы поговорить о продаже кристаллов и благовоний, и все заканчивается тем, что она закидывает отца вопросами о том, сколько вреда наносит его компания окружающей среде, и распродает свой товар среди служащих.
Вопреки всем своим стараниям, Гидеон не смог удержаться и рассмеялся.
— Поверь, ты бы не думал, что это забавно, если бы она сказала твоему первому настоящему парню, что у него мутная аура и он нуждается в медитации, чтобы повысить свою позитивную энергию.
— Позитивная энергия — это хорошо, — ответил Гидеон, когда они спустились в магазин, который после того, как Рэйнбоу заперла дверь, остался тускло освещенным.
— Ты не должен мне покровительствовать, — резко сказала Хоуп. — Я знаю, что моя мать необычная, чудаковатая, да и просто… странная.
Гидеон не стал сразу выходить за дверь, поскольку еще не был готов отправиться домой. Он изучил представленные на витрине кристаллы и драгоценности, потом перебрал пальцами связку серебряных амулетов, висевших над прилавком, выбрал один из них — плоский кельтский узел на черном атласном шнурке — и стянул его с вешалки одним пальцем.
Повернувшись к Хоуп спиной, он обхватил амулет обеими ладонями и прошептал несколько слов. Из-под его пальцев выскользнул легкий зеленый свет. Свет длился не долго, не дольше того времени, которое понадобилось ему, чтобы произнести слова.
— Что ты делаешь? — спросила Хоуп, подойдя к нему, когда свет уже исчез.
Прежде чем она поняла, что он задумал, Гидеон повесил амулет ей на шею.
— Сделай мне одолжение и поноси это некоторое время.
Она подняла амулет и осмотрела его.
— Зачем?
Гидеон обладал даром создавать защитные амулеты. Только члены королевской семьи: Данте, Мерси, а также он сам, могли зачаровывать подарки, и они использовали эту силу экономно. Они могли дарить благословения только другим, но не себе, и не афишировали свою способность. Этот талант требовал тщательной охраны и его скрывали так же, как и все остальное. Он не знал, кому предназначалась сегодняшняя пуля, но в любом случае ему станет легче, если у нее будет защита. Ничто не убережет ее от всего, но зачарованный амулет даст шанс. По крайней мере, он на несколько дней оградит Хоуп позитивной энергией, над которой она насмехалась. На девять дней, если быть точным.