— Ты уверен, что все в порядке? — позвала Хоуп. Теперь она подошла ближе, встав вплотную с другой стороны двери.
— Я в порядке! — прорычал Гидеон.
Она отошла, и мгновение спустя он услышал журчание воды в уборной для гостей. Он наклонился над раковиной и одно мгновение изучал свое угрюмое, покрытое щетиной отражение. Он совсем не был похож на чьего-либо папу; он и не чувствовал себя отцом.
— Появись, Эмма, — произнес он чуть громче. — Это не смешно. Нехорошо так дразнить. Ты вызовешь у своего папы сердечный приступ, если сейчас же не покажешься.
За исключением его собственного затрудненного дыхания, в ванной не раздавалось не звука.
Хоуп была особенной; он не мог отрицать этого. Досадное свечение доказывало, что Хоуп затронула не только его тело, но еще и душу, и сердце. Возможно, несколько лет спустя, если их секс все еще будет таким же великолепным и они разберутся с проблемой совместной работы, тогда, может быть, он рассмотрит возможность того, что Хоуп останется в его жизни навсегда.
Но сейчас?
— Появись, Эмма. Любимая, — добавил он. — Нет никакой необходимости спешить. Несколько лет, может десять, и тогда я, скорее всего, буду готов иметь детей. — Эмма, наверняка, знала, что он лгал. Его мир непригоден для невинного ребенка, Гидеон убеждался в этом каждый день.
Хоуп обхватывала его ногами. В конце концов, он отодвинул Хоуп от луча лунного света и точно использовал презерватив.
Но на ней был проклятый амулет плодовитости, который с легкостью мог свести на нет все усилия.
Гидеон быстро принял душ, стараясь избавиться от чувства надвигающейся катастрофы, после чего вытерся и обернул полотенце вокруг талии. Он нашел Хоуп на кухне, готовящей кофе и роящейся в шкафчиках в поисках чего-нибудь на завтрак.
Она бросила на него осторожный взгляд.
— Ты точно в порядке?
— Да. — Гидеон посмотрел на нее. Точнее, глянул на ее живот. — Появись, Эмма, — прошептал он, когда Хоуп переключила внимание на холодильник. — Поговори со мной.
— Ты что-то сказал? — спросила Хоуп, доставая полупустой пакет молока.
— Ничего.
— О, мне показалось, ты произнес имя «Эмма». — Она поставила молоко на стойку, рядом с коробкой хлебцев. — Так звали мою бабушку.
Он едва не застонал, но успел вовремя остановиться.
Хоуп достала блюдо. Она уже вполне прилично ориентировалась на его кухне.
— Моя мать мечтает о внучке по имени Эмма, — продолжила она. — Но у Санни три мальчика, а я в ближайшее время не планирую заводить детей, поэтому ей все не везет.
— Хочешь пари? — вздохнув, спросил Гидеон.
Хоуп оставила все, что успела собрать на стойке, и, повернувшись, пронзила его взглядом.