— Истина, так ее сяк, она, конечно, в вине, но если мы горло промочим водкой и виски, то истинная, правильная должность полковника Щадова нам виднее станет.
— Ее мы сейчас и увидим, — Евгений Петрович не отказался потребить чуть виски. — Многократно уже мной не всуе помянутый друг Василия Сталина — Олег Степанович — теплым майским вечером 1947-го в тесной компании обмывал только что врученное Щадову удостоверение. В нем под шапкой "Центральный Комитет ВКП(б)" было написано:
"Полковник Щадов Тихон Лукин.
Офицер по спецзаданиям при секретариате ЦК".
На удостоверении наличествовала подпись Жданова. Но он не мог ее начертать без согласования со Сталиным. А Сталин, позволяя зачисление Щадова в политическую разведку, как пить дать, подшутил над ним: вам, товарищ полковник, надлежит не только вникнуть — откуда и чем конкретно грозят евреи Советскому государству, но и представить соображения стратегического плана: как решать еврейскую проблему в СССР? Разумеется, в таковых соображениях Сталин не нуждался. Но он, имея уже свою стратегию, уготовил новобранцу политразведки тест — разумеешь ли ты желаемое Вождю?
Летом и два осенних месяца никому в структурах власти неизвестный полковник Щадов ходил по разным кабинетам, никому неведомо что выяснял и, наверное, негласно добытые им сведения о месте и роли евреев письменно докладывал Жданову
Сталин, как до войны, так и после, уезжал из Москвы на Кавказ перемешивать труд с отдыхом в конце июля и возвращался к параду и демонстрации в честь Октябрьской революции. Празднование 30-летия Октября вряд ли выбило Сталина из колеи, и 9—10 ноября 1947-го он, вероятно, уже работал по обычному распорядку. Тогда же ему, согласно его майской установке, была направлена из секретариата Жданова записка "К СТРАТЕГИИ РЕШЕНИЯ ЕВРЕЙСКОГО ВОПРОСА". Спустя же несколько дней ее автора, полковника политической разведки Щадова, Сталин перевел в свою канцелярию и сделал личным сотрудником по особым поручениям. А это говорит о том, что записка полковника Щадова подлинна, что изготовлена она в ноябре 1947-го и что благодаря именно ей Щадов оказался в канцелярии Сталина. Полковник настолько угодил генералиссимусу, то есть его подход к еврейской проблеме, изложенный в записке, настолько во всем совпал с подходом самого Сталина, что тот решил взять Щадова особистом в свою канцелярию: будешь, полковник, от моего имени направлять ход решения еврейского вопроса.
Поставив точку в своем видении истории с должностями полковника, Евгений Петрович пристально взглянул мне в глаза: