[1160].
Подобная постановка вопроса кажется весьма странной в устах Сталина, повторявшего зады псевдотеоретических догм, согласно которым Советскую власть в России спасет только революция в развитых капиталистических странах. В его многочисленных предыдущих высказываниях, напротив, сквозила мысль о том, что наша революция как бы самодостаточна, что она располагает ресурсами и людским потенциалом, чтобы защитить себя. Кстати, исход Гражданской войны на практике подтвердил это. Но в этот краткосрочный период Сталин почему-то примыкает к тем, кто защищал концепцию мировой революции как главную гарантию обеспечения дальнейшего существования Советского государства. Правда, длилось это недолго — буквально несколько месяцев: по их прошествии Сталин, как известно, выступил со своей концепцией строительства социализма в одной стране. И на этой базе построил всю свою стратегию и тактику и в конечном счете добился победы.
Тогда же, в 1923 году, он мыслил скорее категориями желательного, нежели действительного. Но уже и в тот момент бросается в глаза его практическая хватка. Так, он настаивает на том, чтобы Советский Союз через прибалтийские страны (тогда их называли лимитрофами) добился непосредственного выхода к границам Германии. (Вспомним дальнейшее развитие событий в 30-е годы!) Сталин предлагал: «Есть еще мера, которая сможет сильно облегчить положение: надо усилить нашу [силу] в лимитрофных государствах. Надо собрать и бросить туда коммунистов этих национальностей. Для нас очень важен и нужен общий кусочек границы с Германией. Нужно постараться сорвать одно из буржуазных лимитрофных государств и создать коридор к Германии. К моменту революции это нужно подготовить»[1161].
Словом, тогда это были всего лишь наметки, первые кирпичи в фундамент будущей сталинской философии внешней политики.
Но вернемся к финальной части нашего повествования.
На третий день после триумфального для Сталина завершения конференции скончался В.И. Ленин. Интересно остановиться на деталях того, как он узнал о кончине вождя. На этот счет осталось несколько свидетельств, причем, как правило, одно не совпадает с другим. Приведу два свидетельства.
Первое принадлежит А.И. Микояну и приурочено к 100-летию со дня рождения Ленина. Микоян вспоминал: «…Помню, 21 января, во второй половине дня, я зашел на квартиру к Сталину, чтобы посоветоваться с ним по ряду вопросов, связанных с нашими северокавказскими делами.
Не прошло и 30–40 минут нашей беседы, как вдруг, неожиданно, в комнату ворвался крайне взволнованный и возбужденный Бухарин и не сказал, а как-то выкрикнул, что из Горок позвонила Мария Ильинична и сказала: «Только что, в 6 часов 50 минут, скончался Ленин».