Политическая биография Сталина. Том 1 (1879-1924) (Капченко) - страница 752

На первую страницу

…«Да, да, вот оно что… вот оно что…», — первым проронил слова Сталин… И стал обходить Владимира Ильича размеренным шагом, все так же поворачивая то левое, то правое плечо, словно не веря, что смерть совершила свою неумолимую работу и как бы желая убедиться, что эта роковая работа непоправима, неизменна».

(Разговоры о происшедшем.)

«Время клонилось к полночи.

Надо ехать в Москву.

Вновь потянулись туда, к нему… Вновь окружили его тесным кольцом…

Порывисто, страстно вдруг подошел Сталин к изголовью.

Прощай, прощай, Владимир Ильич… Прощай! И он, бледный, схватил обеими руками голову В.И., приподнял, нагнул, почти прижал к своей груди, к своему сердцу, и крепко, крепко поцеловал его в щеки и в лоб… Махнул рукой и отошел резко, словно отрубил прошлое от настоящего…»[1164]

Сейчас, с высоты прошедших десятилетий, как-то особенно зримо воспринимается эта формула — отрубил прошлое от настоящего. Действительно, смерть Ленина положила конец целой эпохе не только в жизни нашей страны. Она знаменовала собой и завершение целого исторического этапа в жизни Сталина и в его политической биографии. Вместе с тем и начало принципиально новой полосы в его политической карьере. Он стоял уже в преддверии своего политического триумфа. Прошлое не закрывалось, потому что его никогда нельзя закрыть. Но открывалось будущее, которое никогда нельзя предсказать со всеми его взлетами и падениями, со всеми его поворотами и изгибами. Теперь Сталин оставался один на один со своей политической судьбой. И то, какой она будет, во многом зависело от него самого. И история распорядилась так, что от судьбы одного человека стала в какой-то мере зависеть судьба не только многих людей, но даже всей необъятной страны — Советского Союза.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Настало время подвести черту под первой половиной политической биографии Сталина. Кажется, что все, что нужно было сказать, уже сказано. Вроде прослежены основные вехи его жизни до того рубежа, когда он достиг порога высшей власти. Она всегда являлась его вожделенной целью. Подчеркнем: целью, но не самоцелью. За плечами 45-летнего политического деятеля был огромный, насыщенный событиями путь. Многое вместилось в пережитые им жизненные испытания. Иному и на несколько земных жизней хватило бы всего того, что он испытал, приобрел или потерял в ходе своего становления и эволюции. К 1924 году перед нами уже во весь рост возникает фигура вполне сложившегося политического деятеля незаурядного формата. Но самое важное — лежало еще впереди. Впереди и борьба за свое самоутверждение в качестве единственного верховного руководителя партии и государства. Впереди и суровая, и трудная борьба за выбор исторического пути дальнейшего развития страны, и главное — суровая, подчас жуткая по своей безжалостности, борьба за претворение намеченных планов в реальность. Наконец, впереди и самые суровые испытания в годы Великой Отечественной войны и, наконец, — как венец всего этого — триумф народа и его личный триумф в результате победы в войне. Здесь мне хотелось бы процитировать одного из американских биографов Сталина Дж. Арчера, дающего обобщающую характеристику Сталина как исторической личности. Его оценка, хотя и несколько выходит за хронологические рамки первого тома книги, но представляет бесспорный интерес. Дж. Арчер в целом резко отрицательно оценивает многие стороны политики Сталина, отмечая, что ни один из тиранов в истории не обладал такой необъятной властью, как Сталин. Вместе с тем он подчеркивает и колоссальные достижения, прямо увязывая их с деятельностью Сталина. В частности, он пишет, что Сталин создал коммунистическую империю, гораздо большую, чем об этом могли мечтать русский цари. Он

Следующая страница