Во-вторых, всем нижним чинам было известно о том, что именно генерал-адмирал протащил в правительстве программу страхования морских чинов, по которой любой моряк в случае потери трудоспособности в момент пребывания на службе во флоте получал весьма неплохую страховую премию, позволяющую, скажем, вложиться в какое-нибудь дело типа скобяной лавки, открыть свою сапожную мастерскую или прикупить пару лошадей для крестьянского хозяйства и тем самым заиметь источник к существованию. В случае же гибели страховая премия выплачивалась семье.
Ну и в-третьих, всем было известно, что именно за счет генерал-адмирала содержится приют для сирот моряков, в котором детей погибших нижних чинов флота не только всем обеспечивают, но еще и учат. Эвон среди унтер-офицеров крейсера двое как раз выпускники этого приюта.
Так что отношение к великому князю у нижних чинов было почти благоговейное.
— Вашскоблаородие! — взревел кондуктор Голубенко, здоровенный малоросс, служащий на флоте тринадцатый год. — Это ж кто такие ироды выискались?
— В телеграмме сказано — социалисты, — ответил капитан крейсера. — Убийца и его сообщники захвачены на съемной квартире взводом морской пехоты, выделенным жандармам по первому требованию. При них обнаружено оружие, из которого стреляли в великого князя, а также взрывное устройство, которым они попытались взорвать морпехов.
— А что с благодетелем-то? — по-крестьянски простодушно спросил матрос Коротченя, подносчик зарядов носовой полубашни главного калибра.
— Жив, но в себя не пришел, — сухо отозвался Брилев-второй. — В него попали две пули. В голову и в легкое. И еще рядом бомба взорвалась. Адъютанта — в клочья. Причем считают, что он сам на бомбу бросился, чтобы генерал-адмирала защитить. Но уж больно бомба мощная оказалась. Так что и великому князю тоже досталось.
— Эх ты… — Строй на мгновение ошарашенно замер, а затем загомонил.
— Но это еще не все, братцы! — повысив голос, чтобы перекричать гомон, продолжил капитан.
И то, что «трансваалец» не приказал резко замолчать и не отдал команду «смирно», а лишь повысил голос, дабы быть услышанным, привело экипаж в такую оторопь, что все замолчали и без команды.
— Сдается мне, братцы, — в абсолютной тишине продолжил капитан крейсера, — что неспроста на генерал-адмирала покушались. Сами небось знаете, что японцы против России-матушки замышляют. Давно уже о том слухи здесь ходят. И подтверждение этим слухам мы почитай каждый день видим. — Он вздохнул. — И боюсь, ныне нам с вами предстоит на собственной шкуре испытать самое убедительное подтверждение тому. — Капитан замолчал и окинул взглядом стоящий перед ним строй моряков.