— Мы можем поделиться, капитан, — послышался среди наступившей мертвой тишины голос старого грека. — Если уж многочтимый капитан узнал о нашем золоте, то мы готовы дать ему часть.
— Часть, — пробормотал Франц, не в силах отвести взгляд от драгоценностей. — Какую часть?
Он подумал, что тысячная доля этого золота сделает его богатейшим человеком! Он получит то, о чем никогда не смел даже мечтать!
Вся жизнь Франца с самого детства прошла в лишениях и тяжелом, опасном труде. Долгие годы службы на разных судах, голод, цинга, страх… Да, теперь он уже небеден и собирается отправляться на покой. Маленький домик на Васильевском острове в Петербурге, молодая жена и дети — вот что окружит его в старости. Это хорошо? Да, это Божье благословение и награда за тяжелую жизнь. Но…
Но разве это сравнится с тем, что можно получить сейчас? А почему бы и нет?
С юности своей Франц отлично знал, что настоящее богатство нельзя заработать собственным трудом. О нет! Ценой трудов, ценой ума, храбрости и усердия можно обеспечить себе приличную жизнь и достаток. Но не богатство! Богатство можно только украсть или захватить силой. Лишь случай, удача могут дать человеку настоящее богатство!
Разве сейчас не тот самый случай?
Невероятный, но именно тот, который изредка подворачивается некоторым людям.
— Вот этот мешок, — улыбнулся старик, показав черные корешки зубов. — Видишь этот мешок? Он будет наполнен золотом и станет твоим, как только мы придем в Петербург. Договорились?
Шхуна миновала проливы, как и в первый раз, удачно уклонившись от таможенных проверок. Прошли Средиземное море, вышли к Гибралтару, а затем, резко взяв на север, обогнули Европу…
Каждую ночь Франц Лерман лежал в своей каюте и ворочался на узкой койке, не в силах сомкнуть глаз. Обратный путь шхуны был не менее тяжелым и напряженным, так что престарелый капитан здорово уставал за день, но сон не шел все равно.
Да и какой может быть сон? Он будет богат! По-настоящему богат! Сам Бог послал ему этих греков! Долгая трудовая жизнь наконец-то будет достойно вознаграждена.
Прежде всего капитан приказал грекам не говорить ни слова членам команды. Зачем? К чему волновать и будоражить людей? Такое богатство — это для одного, а не для многих! Разделенное на всех членов команды, оно станет уже не богатством…
— Никто не должен знать о нашем уговоре, — строго сказал Лерман, и грек прекрасно его понял.
— Конечно, — ответил он почтительно. — Многочтимый капитан — мудрый человек.
Приняв такое решение, Франц тут же сказал себе, что вообще-то по прибытии в Петербург не поскупится. Как щедрый и порядочный капитан, он поблагодарит команду за плавание и непременно даст матросам по рублю, а штурману Зауэру — три рубля.