«В конце тоннеля из ракитника — нимфа с чашей», — зафиксировала Фейт в своем блокноте. Она тяжело вздохнула. Этим утром, когда Фейт наконец собралась с силами и взялась за работу, она даже не предполагала, как много в саду статуй и архитектурных композиций. Не ожидала она и того, как сильно расстроится. Этот сад, эти статуи пробуждали в ней воспоминания, которые она давно предпочла умертвить.
Но может, их пробудил вовсе не сад, а Нэш? Нэш и то ее безумное, необъяснимое поведение, которым она ответила ему вчера на поцелуй?
«Прекрати думать об этом! — резко приказала себе Фейт. — Прекрати думать о нем!»
В конце концов, это Филипп первый познакомил ее с великолепием Хаттонских садов, великолепием, от которого перехватывало дыхание.
Нэш пришел под этот свод из веток ракитника, освещенный лучами солнца, пробивавшимися сквозь ветки. Футболка, туго обтягивающая торс, подчеркивала его великолепную шею и мощь красивых рук…
Просто смотря на него, Фейт переполнялась любовью и томлением. Она вспомнила, да и как это можно забыть? — как Филипп предложил Нэшу взять ее на обед в Оксфорд.
От этого предложения она тогда потеряла дар речи и затаила дыхание, ожидая, согласится Нэш или нет.
— Тебе нравится итальянская кухня? — спросил он ее.
Фейт согласна была обожать любую кухню, лишь бы пообедать в его компании! Теперь, вспоминая тот случай, она живо представила выражение лица Нэша и его немного насмешливое удивление, на которое тогда не обратила внимания, когда горячо закивала головой в знак согласия.
Да, Нэш точно знал, как она к нему относится. Но она и не пыталась скрыть свои чувства… свою любовь…
Нэш повез ее в Оксфорд, в своей ярко-красной машине. Может, ему и не понравилось, что крестный заставил его возиться с Фейт, но он никак не выказал этого неудовольствия.
Вечер выдался теплым и тихим. Оксфордские улицы были, как всегда, оживленными, хотя многие студенты разъехались на каникулы. Нэш припарковал машину недалеко от своего колледжа. Фейт во все глаза смотрела на это здание и еще на одно, мимо которого они проходили к ресторану. Дома эти как будто хранили историю в своих стенах — дух всех тех, кто учился здесь раньше: художников, писателей, государственных деятелей.
Столики ресторана располагались в маленьком зеленом дворике, а распорядитель, смешной итальянец средних лет, предложил им достаточно уединенное место, с которого были хорошо видны остальные столики.