Замечание Роберта о сохранности статуй стало для Нэша полной неожиданностью. Оно наверняка было сделано с подачи Фейт, которая якобы волновалась об их судьбе, причем не о том, что они могут быть украдены, а что дети нечаянно повредят их.
— Должен сознаться, что я не подозревал, какую ценность представляют некоторые из статуй, — заметил Роберт. — Фейт права. Если они останутся здесь, мы должны придумать, как их защитить. Нужно сделать опись, а потом…
— У меня уже есть список, — резко перебил его Нэш, — страховая компания настояла на этом.
Был ли он несправедлив к Фейт? Нэш сжал губы. Он снова пытается найти ей оправдание… пытается…
Нэш закрыл глаза. И сейчас же перед его мысленным взором возникла картина… Когда он примчался из Лондона, ведомый предчувствием, инстинктом… чем-то, чего сам не мог понять и проанализировать, он застал именно Фейт склонившейся над крестным, с его бумажником в руках. Нэш помнит ее виноватый и в то же время злой взгляд, когда он прорвался сквозь круг девочек, воспитанниц детского дома, плотно обступивших ее.
Потом приехала полиция, но Фейт и ее подруг, как несовершеннолетних нельзя было допрашивать без присутствия родителей или опекунов. Сержант разговаривал лишь с Нэшем, советуя ему не винить себя.
— Эти девочки только кажутся невинными, — говорил он, — но мы-то видим их и с другой стороны. Они могут быть такими же жестокими и беспощадными, как парни-преступники, если не больше.
— Но Филипп любит Фейт, — возражал Нэш, все еще не в силах осознать, что случилось. — Я не могу поверить, что она это сделала.
На самом деле он хотел сказать, что тоже любит ее и не может поверить, будто она сделала нечто такое, что сломает будущее, о котором он мечтал для них двоих. Естественно, когда она станет достаточно взрослой…
— Вынужден вас огорчить, — мрачно произнес офицер. — Судя по словам девочек, именно та, у которой в руках был бумажник, и являлась заводилой. Она и подговорила остальных. Вы сказали, что она оставалась в доме на летние каникулы?
— Да, — неохотно кивнул Нэш. — Фейт приезжала из… из детского дома, и мой крестный пригласил ее погостить у нас. Ему было жалко Фейт. Ее мать…
Сержант причмокнул и покачал головой.
— А у этого детского дома плохая репутация. Девочки постоянно воруют в магазинах. Это настоящая банда… — Он прервался, потому что появились директор детского дома и представитель комитета по делам несовершеннолетних.
Не в силах сдержаться, Нэш поспешил к ним, растерянно повторяя:
— Фейт не… Ведь она не виновата, да? Скажите!
— Она все еще отрицает, что причастна к этому, — устало произнесла директор. — Должна признать, что никогда бы не могла подумать такое про Фейт. Она очень воспитанная девочка, но иногда именно такие… Понимаете, они могут быть более осведомленными, чем другие. Слишком много у них в голове, а выхода этому нет, вот они и… — директор удрученно махнула рукой. — Она же достаточно времени жила в этом доме, наверное, искушение было слишком велико, особенно в ее обстоятельствах. Мама так долго болела, постоянная нехватка денег… Вероятно, это повлияло на девочку. — Она опустила глаза и почти виновато сказала Нэшу: — Фейт очень хотела увидеть вас. Она говорит… она клянется, что стала жертвой других воспитанниц и что пыталась защитить вашего крестного, а не воровать у него. Но девочки в один голос утверждают, что именно Фейт все спланировала и заставила их пойти на преступление. Вынуждена признать, что эти заявления не беспочвенны.