— Ух, черт! — сказал он. — Отличный пес!
— Вы правы, Кон — ответил я. — Очень симпатичный.
И я не кривил душой. При более близком знакомстве устоять перед дружелюбием Седрика было трудно. На редкость ласковый — ни злости, ни даже капли подлости, он был постоянно окружен ореолом не только зловония, но и искренней доброжелательности. Когда он отрывал у людей пуговицы или орошал их брюки, двигало им исключительно желание излить на них свою симпатию.
— Вот уж ляжки, так ляжки! — благоговейно прошептал Кон, с восторгом глядя на мускулистые ноги пса. — Ей-богу, он перемахнет через эту калитку и даже ее не заметит. Одно слово, стоящая собака.
И вдруг меня осенило, почему боксер так ему понравился. Между ним и Седриком было явное сходство — тоже не слишком обременен мозгами, сложен как бык, могучие плечи, широкая, вечно ухмыляющаяся физиономия — ну просто два сапога пара.
— Люблю я, когда хозяйка его в сад выпускает, — продолжал Кон, как обычно посапывая. — Уж с ним не соскучишься.
Я внимательно в него всмотрелся. Впрочем, он мог и не заметить особенности Седрика: ведь виделись они под открытым небом.
Всю дорогу домой я уныло размышлял над тем, что от моего лечения пользы Седрику нет никакой. Конечно, переживать по такому поводу казалось смешным, тем не менее ситуация начала меня угнетать, и моя тревога передалась Зигфриду. Он как раз спускался с крыльца, когда я вылез из машины, и его ладонь сочувственно опустилась на мое плечо.
— Вы из «Лавров», Джеймс? Ну как вы нашли нынче вашего пукающего боксера?
— Боюсь, без изменений, — ответил я, и мой коллега сострадательно покачал головой.
Мы оба потерпели поражение. Возможно, существуй тогда хлорофилловые таблетки, от них и была бы польза, но все тогдашние средства я перепробовал без малейших результатов. Положение выглядело безвыходным. И надо же, чтобы владелицей такой собаки была миссис Рамни! Даже обиняками обсуждать с ней Седрика было невыносимо.
От Тристана тоже проку оказалось никакого. Он весьма разборчиво решал, какие наши пациенты заслуживают его внимания, но симптомы Седрика сразу внушили ему интерес, и он во что бы то ни стало захотел сопровождать меня в «Лавры». Но этот визит для него оказался последним.
Могучий пес прыгнул нам навстречу, покинув свою хозяйку, и, словно нарочно, приветствовал нас особенно звучным залпом.
Тристан тотчас вскинул руку театральным жестом и продекламировал:
— О, говорите, вы, губы нежные, что никогда не лгали!
Больше я Тристана с собой не брал: мне и без него было тошно.
Тогда я еще не знал, что впереди меня поджидает даже более тяжкий удар. Несколько дней спустя опять позвонила миссис Рамни.