— Я кому говорю? — сердито крикнул начальник конвоя. — Соблюдайте порядок! Давай по одному!
Машинист усмехнулся и заговорщицки подмигнул своему кочегару:
— Порядок… Они тебе, голуба, свой порядок уже показали.
Анна Ивановна промолчала — она вспомнила, как проходила на узловой станции посадка в вагоны этих необычных пассажиров.
— Дьяволята, — говорил один из стрелков, набирая в ведро воду с водокачки. — Ну сущие дьяволята! Главное, понимаете, никакого сознания, что в заключение едут. Песни, пляски, хохочут, на окнах виснут, записочки какие-то бросают… А замечание сделаешь — кричат: «Мы малолетки! Ты с нами поосторожнее!». Уж скорее бы сдать их, к лешему, пока греха не наделаешь.
— Разобраться по четыре! — осипшим голосом командовал начальник конвоя.
Мальчишки строились в ряды, а из следующего вагона, где находились девочки, неслись нестройные возгласы и напутствия.
— То-о-лик! Помни уговор! — звонко кричала одна из девчонок, просунув сквозь решетку окна руку и размахивая какой-то цветной тряпкой. — Начальникам слабинки не давать! На работу не ходить!
— От работы кони дохнут! — дружно подхватили девчоночьи голоса.
— Скоро встретимся, пацанки! — ответили из рядов. — Они нас тут долго не задержат!
— А задержат, то мы им сделаем пять минут весело!
— Эй, длинный! Чего озираешься — родного дома не узнал?
— Он мамку потерял, девчонки…
Смеялись, кричали, колотили кулаками в дощатые стенки товарного вагона.
— Отойди от окна! Тебе говорят — отойди! — надрывался конвоир, потрясая винтовкой.
— Да ты не шуми, не шуми, — отвечали из-за решетки окна. — Спрячь свою пушку, все равно стрелять не умеешь. — Девчонка рассмеялась, показала стрелку язык, и лицо ее исчезло. Сразу же из вагона грянула песня на развеселый мотив «Зять на теще капусту возил». Только слова были такие, что у Анны Ивановны сквозь угольную пыль проступил на лице румянец.
— Вот… — укоризненно произнес машинист, — а ты говоришь — ягнятки. Эк неладно получается! — прервал он себя и быстро поднялся на ноги. — Бригада с работы возвращается. Теперь, пока их в зону не впустят, девчонок не начнут разгружать. Еще десять минут простоим.
— Ну и простоим, — рассеянно откликнулась Анна Ивановна, неотрывно глядящая на мальчишек, которых стрелки уже повели к проселочной дороге, уходящей в лес.
— Тебе, конечно, что? — рассердился машинист. — Случайный ты человек на транспорте, душа не болит.
— Так все равно, Тимофеич, без графика работаем, — виновато произнесла Анна Ивановна. — Вон главная наша идет, — поспешно переменила она тему. — Это она с капитаном разговаривает?