Но вот уборка окончена, и Марина почувствовала облегчение: хоть маленькая, но победа.
— Я пойду, — сказала она, обращаясь ко всем, — а вы ложитесь. Завтра нас в другой барак переведут, там тоже хватит работы. Начальник сказал — дадут тумбочки и отдельные койки. А послезавтра начнем работать.
Пожалуй, сейчас не следовало бы упоминать о работе, потому что немедленно последовала реакция:
— От работы кони дохнут!
— Мы сюда не работать приехали!
Кто-то пропел: «Мы работы не боимся, но работать не хотим».
Раздался смех, кто-то негромко свистнул.
— Какая работа, бригадир? Печенье перебирать?
— Вам уже говорили. Будем вязать варежки для бойцов фронта. А о печенье придется пока забыть. Там люди умирают, а вы здесь цирк устраиваете. И вам не совестно? Или у вас на фронте никого нет?
Ей никто не ответил, и Марина повернулась, чтобы выйти. Тогда чей-то голос из полумрака плохо освещенных нижних нар неуверенно произнес:
— Хорошие варежки сами вяжутся… — Но этот голос был одинок, и никто его не поддержал.
Когда Марина вышла, Галя Чайка приподнялась с верхних нар, где сидела, охватив руками колени и кутаясь в свой платок, выпрямилась, хрустнула сплетенными пальцами и тоскливо сказала:
— Тошно мне здесь… До чего же тошно все это! — и с отвращением пнула ногой подушку.
Глава четвертая
Знакомство продолжается
На длинном, добела выскобленном столе тридцать восемь деревянных, раскрашенных цветами и птицами мисок. Около каждой — такие же яркие, веселые ложки и порции хлеба. Миски дымятся соевым супом — жидким, желтовато-мутного цвета, без единой блестки жира.
В столовой тихо, чисто и пусто. Давно уже позавтракали все бригады и ушли в производственную зону. Там в цехах жужжат прялки-самопряхи, звенят спицы в руках вязальщиц, шуршит наждачная бумага, и мерно стучат ножные швейные машины. Две сельхозбригады заканчивают за зоной уборку картофеля. Веселая, разбитная бригадирша Варька Соколова, по кличке «Яблочко», раньше всех увела свою лесорубную бригаду в лес на заготовку дров.
К вечеру бригадиры подсчитают выработку, составят рапортички и сдадут их в контору. А на другой день на доске показателей будут написаны цифры. Меньше 110 процентов не вырабатывает ни одна бригада.
По вязанию варежек впереди идет Эльза Клейнтер — немка с Поволжья. Эльза — полная, золотоволосая, с ямочками на щеках. Не верится, что она отбывает срок наказания за убийство. Эльза задушила шелковым шарфиком свою подругу и соперницу. В лесу, на прогулке… Задушила и пришла заявлять в сельсовет.
Ей не поверили — голубые глаза немки смотрели ясно и безмятежно, словно она пришла сдавать на сливной пункт очередной удой молока. Когда Эльза рассказывала об убийстве, на розовых щеках ее, как всегда, появлялись нежнейшие ямочки и золотистые волосы обрамляли ее овальное личико светлым нимбом.