— Я могу… я даже… — Торопясь, она заговорила быстрее: — Я могу рассказать, как умерла ваша мать.
Нико замер. Голова его склонилась к плечу, но выражение лица осталось таким же спокойным, как и раньше.
— Вы лжете.
Его палец скользнул к спусковому крючку, и он нажал на него. Легким и плавным движением.
Раздалось резкое шипение, за которым последовал негромкий хлопок, как будто лопнул воздушный шарик. Лобовое стекло внедорожника окрасилось изнутри-красным.
Первая леди повалилась набок, а то, что осталось от ее головы, уткнулось в рулевое колесо.
Глядя перед собой ничего не видящими глазами, Нико поднес револьвер к виску.
— Ваша судьба — это и моя судьба, доктор Мэннинг. Я иду, чтобы присоединиться к вам в аду.
Даже не зажмурившись, он нажал спусковой крючок.
Клик.
Он нажал снова.
Клик.
Барабан пуст… патроны кончились, — понял он, глядя на револьвер. Из горла у него вырвался короткий, неуверенный смешок. Он поднял глаза вверх, потом снова опустил взгляд на револьвер, очертания которого быстро потеряли четкость, — это на глаза у него навернулись слезы.
Разумеется. Это было испытание. Чтобы проверить крепость его веры. Посланное ему Господом.
— Один, два, три, и вы — четвертая, — прошептал он. Палец его добрался до последней деревянной бусинки с изображением Девы Марии. На лице у Нико заиграла улыбка, сдержать которую он был не в силах. Он снова поднял глаза вверх, потом поднес четки к губам и поцеловал их.
— Спасибо тебе… благодарю тебя, Господи.
Наконец-то он выдержал испытание. И теперь мог закрыть Книгу.
На следующее утро, в десять минут восьмого, когда небо еще затянуто хмурыми облаками, я сижу на заднем сиденье черного сверкающего внедорожника. Здесь так сильно ощущается запах новенького автомобиля, что я сразу же догадываюсь, что он не из нашей конюшни. Обычно это служит лишним поводом для радостного волнения. Но только не сегодня. Особенно после того, что случилось прошлым вечером.
Впереди сидят два агента. Во время поездки в салоне царит неловкое молчание. Нет, естественно, мы перекинулись парой слов. Как ваша голова, в порядке? Как вы себя чувствуете? Но я достаточно долго имел дело со Службой, чтобы понимать, когда им приказывают держать рты на замке.
Мы поворачиваем налево, на Лас-Бризас-авеню, и я сразу же замечаю фургоны радио- и телекомпаний и репортеров, стоящих с микрофонами перед объективами. При нашем приближении они бросаются к желтой ленте, но около, полудюжины агентов в штатском легко удерживают их на месте. Наш автомобиль подъезжает к ухоженным кустам, и слева от меня распахиваются высокие деревянные ворота. Но я еще успеваю услышать, как какая-то азиатка-репортерша, повернувшись к нам спиной, вещает в микрофон: «Повторяю еще раз: бывшая первая леди Ленора Мэннинг обнаружена мертвой…» — а потом любезно делает шаг в сторону, уступая нам дорогу.