Энгус швырнул Бонни на пол и взял кочергу из камина.
— Это не твое дело! — орал он. — Убирайся отсюда!
Мора, охваченная ужасом, выбежала из дома. Она была одна, совсем одна в чужом городе. «Я должна лететь домой, — подумала она. — Я все расскажу Августине. Она знает, что делать».
В такси, отвозившем ее в аэропорт, Мора расплакалась: «Бедная Бонни! Если бы она только сказала нам раньше!»
— Я никогда такого не видела, — рассказывала Мора Августине. — Я ничего не могла сделать. Бонни была без сознания. — Она опять заплакала. — Никогда не смогу забыть его лицо. Он маньяк. Что нам делать? — Мора ломала руки и металась по комнате. — Он убьет ее, я знаю, что он убьет ее.
Августина почувствовала, как боль, словно тиски, сжала сердце: старая знакомая боль. Это была та самая бесконечная боль, которую она испытала, когда умер Джеймс.
— Иди наверх, — сказала она Море, — и умойся. Мы составим план действий.
Мора вышла. Старуха попыталась встать на ноги.
— Я не уберегла ее, — пробормотала она, — я не уберегла Бонни.
Тиски сжимали сильнее и сильнее. Она выкрикнула имя Бонни и повалилась на кресло. Августина умерла. Мора нашла ее в кресле, рука Августины крепко сжимала Библию.
Похороны были назначены через неделю. Бонни, все еще в синяках, расстроенная своей ужасной внешностью, понимала, что, возможно, это будет ее последний шанс. Она глубоко переживала смерть бабушки. Эта скорбь утвердила непреклонное убеждение в том, что она должна бежать.
Дети приехали из школы, чтобы поехать с родителями на похороны.
— Ты опять бил маму, — Розмари зло посмотрела на отца. — Ты обещал, что не будешь.
Энгус посмотрел на дочь.
— Она заслужила это.
— Никто не заслуживает такого, — поправила Розмари. — Мы были намного счастливее без тебя. Эльсидер перестал писаться в постель, и моя экзема прошла. Теперь ты будешь опять выходить из себя.
Лицо Энгуса передернулось.
— Не буду, — сказал он.
Ему повезло, что они летели на похороны. У Бонни просто не было времени на адвоката.
Бонни не выходила из дому неделю. Когда они приземлились в Бостоне, она сказала Энгусу, чтобы он купил детям мороженое, а сама пошла в туалет. Оттуда она позвонила Майклу. Быстро рассказала ему о том, что произошло, и что ей придется бежать сейчас. Майкл согласился.
— Как ты собираешься сделать это? — спросил он.
— Еще не знаю, но я что-нибудь придумаю.
На похоронах присутствовали члены избранных семей Бостона. Августина лежала в скромном гробу у подножия алтаря. Бонни горько плакала, и перед тем, как гроб с телом покойной опустили в могилу, где были захоронены Малкольм Фрейзер, Дункан Фрейзер — отец Августины, и Джеймс Фрейзер — ее сын, бросила печальный взгляд на бабушку. Ясное и твердое решение укрепилось в сердце Бонни. «Твоя смерть даст мне жизнь», — пообещала Бонни, когда дверь гробницы закрылась.