— Стыдись! — оборвала она мои робкие возражения. — Рано Обломова-то изображать! Или не доверяешь женщине за рулем?
— Я доверяю тебе, безусловно, но слушай, этот Костик такой тоскливый… — Я решил быть откровенным. — С ним никто и не дружил. Какой смысл у него собираться? Просто неудобно. Все равно что у незнакомого!
— Я тебе поражаюсь! — изумленно выпалила Наташа. — Если он зовет нас всех в гости, значит, не считает чужими! Что с тобой, Макс?! Когда ты плесенью успел порости?! Тоскливый человек к себе двадцать пять гостей не пригласит! Короче, ничего не желаю слушать! Завтра с утра к тебе приезжаю, оттуда на оптовый рынок, покупаем ящик пива, вино, печенье, конфеты и прочую ерунду. А тазик салата я уже сделала, в холодильнике стоит. Не нарушай традиции!
И конечно, я дал себя уломать, как дал бы всякий нормальный человек, которого избавили от перспективы четыре часа стоять в пробках.
— Два часа тридцать пять минут! — Наташа победно указала на часы в приборной доске своего «Пежо», только что остановившегося у въезда в дачный поселок. — И заметь, я считаю не от МКАД, а от твоего дома. Попробуй, скажи, что это долго!
Если учесть, что все эти два с половиной часа Наташа расписывала прелести и недостатки своей обожаемой и многострадальной машины, дорога не показалась мне слишком короткой, но я благоразумно восхитился водительскими навыками своей спутницы. Та расцвела:
— А знаешь, мой муж считал, что я представляю опасность, когда сажусь за руль. У меня всего-то раз подвеска полетела, когда я наехала на пень в темноте, а он уже составил мнение… Из-за чего, собственно, мы и развелись.
— Из-за пня и подвески? — не поверил я, выбираясь из машины и осматриваясь.
— Из-за его мелочности! Он был… — Наташа захлопнула дверцу, огляделась и, мгновенно забыв своего бывшего мужа, ахнула: — Нет, ты посмотри, в каких местах люди живут! Красота! Вон там что — гора?! Здесь, в Подмосковье?!
Справа действительно виднелся довольно крутой гористый склон, поросший вековыми соснами и елями. Из-за него, с востока, только что выползло солнце, а ведь время шло уже к полудню. Пейзаж был совершенно необычным для Подмосковья и напоминал, скорее, Карпаты. Эту загадку уже через несколько минут объяснил встретивший нас у ворот своего участка хозяин.
— Это не гора! — обернувшись к лесистому склону, тянувшемуся вдоль всего поселка, махнул рукой Костя. — Это склон древнего Московского моря. Мы с вами стоим на дне, а наверху — снова равнина, сплошной лес, до самой Владимирской области.
— Да это просто рай! — решительно заявила Наташа, обозревая обширный участок, заросший малиной, крапивой и одичавшими розами. Построенный под самой горой бревенчатый дом был едва различим из-под плюща, пока еще зеленого, но к августу обещавшего стать кроваво-красным. — Здесь жить и жить… Но ты, я вижу, тут не хозяйничаешь?