Все, что касалось творческой стороны моей жизни, находило живой отклик у Деда. Артисты — люди в основной массе не рациональные, забывчивые, а попросту — раздолбаи.
Обычная рабочая ситуация. Я приезжаю на съемку и выясняется, что можно снять не одну, а целых две песни. А вторую мне выгодно снять новую, а она на носителе СD, а СD в студии сломался, работает только мини-диск, а на мини-диск мой звукорежиссер Андрей не успел перегнать, блин, потому как песню только вчера свели на студии и так далее и прочая свистопляска.
Дед по звонку самоотверженно бросается через весь город сначала на студию, там песню быстро перегоняют на мини-диск, потом бегом на телевидение, отдает, благодарит, что я есть, и растворяется.
Никто из директоров и администраторов не действовал так быстро и четко. А он хоть и переспрашивал по сорок раз, но исполнял в точности.
В самый неподходящий момент могла потеряться флэшка с лучшими фото. Кончались демодиски для радио, розданные кому попало; афиши в Бобруйск, срочные к отправке, застревали у нерадивых посредников; домашние видео для хитровыеб…ных телевизионщиков срочно нужно было смонтировать так, чтобы показали то, что МНЕ надо, а не им.
Дед как палочка-выручалочка «работал» безупречно: сам следил за тем, чтобы ничего не кончалось, не терялось и доходило до адресата. Все оттиражирует, упорядочит, надпишет, отсортирует, упакует и доставит.
— Слушай, где ты этого архивариуса нашла? — дивится Василиса.
— Он сам нашелся, всю жизнь, говорит, искал меня. Готов во всем помогать до конца своих дней. Причем бесплатно, — тоже удивляюсь я.
— Слушай, а у него друга нет на тех же условиях?
В прошлом Дед был военный, а ныне служил чиновником на Старой площади. Скучная вялотекущая жизнь. Понятно, что его единственной отдушиной была сумбурная, насыщенная событиями, МОЯ жизнь. И все, что ему было нужно, — это общение. Он звонил, молча выслушивал очередные новости и пытался даже давать неуклюжие советы. Его советы точно соответствовали шестидесяти годам. И были пропитаны коммунистической идеологией и гнилой догмой «это можно, а это нельзя».
Это был человек из другого поколения, полностью выпавший из реального времени. Его советы вызывали смех и раздражение своей никчемностью. Серый, как мышь, и нудный, как песни Петра Налича. Типичный «человек в футляре».
Он был рожден ИСПОЛНИТЕЛЕМ. Безликость компенсировалась четким выполнением команд.
Из благодарности за верное служение (у меня случаются такие перекосы) я как-то раз прихватила его на гастроли в Северодвинск. Кажется, со мной не мог полететь администратор, и я взяла Деда.