Он тихо передвигался и говорил о любви. Марчик был уверен, что он — мечта любой женщины. А такое отсутствие самокритики раздражало отдельно.
— Ты мне нравишься, и я хотел бы создать с тобой семью. Ты одна, и я один, а так мы будем вместе, — гнусавил Марчик таким безнадежным голосом, что, по-моему, сам себе был не в радость.
— Знаешь, Марчик, я никогда тебя не полюблю. Ты своей грустью высасываешь из меня энергии куда больше, чем очередь в сберкассе.
Расстроенный Марчик растворился в квартире, а потом я нашла его плачущим на кухне.
— Ну почему? Ты можешь объяснить хотя бы? — горевал отказник.
Я подумала и решила навсегда сильно его обидеть.
— Знаешь, Марчик, ты плохо водишь машину.
В глазах мужчины вспыхнули искры самолюбия. Он наконец-то обиделся.
Марчик водил машину как самоубийца.
На дороге его пинали со всех сторон. Словно все антисемиты мира съехались поглумиться над избиением машины Марчика.
Он показывал направо — ехал налево. Подрезал дальнобойщиков, перестраивался в самую гущу машин, потом резко тормозил и бибикал по любому поводу. А самое страшное, что во время этих маневров он смотрел на меня и пытался разговаривать. Я от страха смотрела только вперед и жала обеими ногами на несуществующие педали тормоза. А Марчик тошнотным голосом увещевал:
— Зря ты волнуешься. Я прекрасно вожу машину. Просто кругом одни мудаки.
Плюс ко всему, управляя машиной, он упрямо сжимал в правой руке мобильный телефон. Поначалу я, боясь обидеть человека, намекнула:
— Ты бы вел двумя руками — водительто из тебя некудышний.
Но Марчик не сдавался, и мне пришлось отстать от него, чтобы он в знак протеста не взял еще и барсетку в другую руку.
Бывший муж Роберт водил машину отлично, особенно в моменты трезвости. Но это было его единственным достоинством. Еще он вовремя выносил мусор и не был занудой, поскольку вообще всегда молчал. Сначала я думала, он слишком умный, чтобы болтать по пустякам. Но потом выяснилось — комплексы парализуют гортань и слова застревают в глотке. Только слабительное в виде алкоголя преобразовывало его, и общество получало в кратчайший срок обозленного на весь мир агрессора. В принципе, я могла бы о нем не вспоминать в своей новой многообразной жизни, но деспот не желал так просто распрощаться со своей жертвой. А исправиться стеснялся.
На гастролях в Челябинске я получила от Роберта эсэмэску: «Ууу ненавижу, ммм… растопчу… вот».
Поняв, что он поддатый и внутри него все ликует, я отправила ему SMS такого содержания: «Ты бы лучше стерег свой вклад в банке». Вроде бы ни о чем, скажете вы. Да, я тоже сочла это забавной головоломкой — пусть гадает, о чем это.