«Что со мной происходит? Я нахожусь в совершенно незнакомой обстановке, где все не то и не так? Господи, да как у меня получается? Не успела выйти из современного такси, как тут же попадаю в прошлый мир, оставаясь при этом сама собой. Или не совсем собой? Мужика хочу, как голодная сучка… Когда такое было? И все равно еще хочу его ласки. Страстных толчков… поцелуев… любви… От желанья я схожу с ума…»
Последнее открытие ошеломило гостью из будущего. Но не настолько, чтобы укротить любовное томление, вскипающее все больше и настойчиво требующее дать ему выход. И если не дать, оно взорвется само, сметая буйной страстью глупые запреты.
Тело задрожало, ее замутило — закружилась голова. Захотелось присесть на что-то твердое. Рядом оказался невысокий столбик. Софья медленно на него опустилась. Что-то твердое втиснулось в промежность, скользнуло в лоно, и оно радостно забилось вместе с задохнувшейся хозяйкой в конвульсиях…
Мимо, взявшись за руки, пробежали, заливаясь смехом, две девушки… Софья машинально вскочила, как будто ее застукали за чем-то неприличным, одернула короткое платье, посмотрела, не порвано ли, и взглянула на объект доставивший полный респект: небольшая по высоте каменная стелла. Плоская полированная площадка на конце. В центре — крохотный, сантиметров семь в длину, полированный, каменный, блестящий соками ее услады фаллосик, игриво отражающий собственную тень в свете горящего на стене факела.
«Мать моя, вот это нравы. Спасибо, конечно, за удовольствие, но впредь лучше буду смотреть, куда садиться», — удивляясь себе и событиям, то ли возмутилась, то ли поблагодарила удовлетворенная барышня.
Неожиданно и ясно послышался голос. Все тот же голос внутри сердца. Но теперь он не разжигал страсть, он успокаивал, давал ощущение неги, удовольствия от себя, собственного тела и недавнего события… И этот голос вновь манил вперед, звал в храм, просил окунуться в атмосферу любовных флюидов, которыми были пропитаны его стены… И девушка, внимая красоте и силе его призыва, уверенно и спокойно направилась в нутро очередного античного исполина.
Говорила ли в этот момент с ней сама Афродита? Это сейчас было и неважно. Важен только лишь манящий голос, который омывал, навевал покой и равновесие. Софье вдруг захотелось стать частью огромной водной стихии. Обладать столь же мощной, всепобеждающей силой и быть такой же мягкой и покорной, как вода, убегающая сквозь пальцы…
«Закрой глаза. Сделай глубокий вдох. Теперь выдох. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох, и на выдохе медленно и осторожно опустись в матку. Улыбнись ей, поблагодари за все чудесное, что вершит она. Почувствуй уют и комфорт. Ощути себя в ней. Она обволакивает тебя. Она тебя окутывает и согревает.