— Исключено. Гимнастика противопоказана моему ангельскому терпению, а сравнивая себя с борцами, я чувствую явное преимущество. Тростиночка! Зачем мне лишать себя повышенной самооценки? Мама дорогая, смотри, как руки трясутся. Про ноги вообще молчу. Они сами по себе. Правая все время порывается куда-то бежать. А левая… Ир, мне кажется, она стала длиннее правой. У-ф-ф… Давай поставим диван на место. Фиг с ней, с пылью. Пусть клещи обожрутся, вот тогда я им рога и пообломаю.
Я с ней согласилась. В конце концов под моим диваном та же картина. Но, противореча самой себе, мигом притащила влажную швабру и в два счета покончила с «напыльным покрытием». Наташка разозлилась, решив, что я из вредности «утерла ей нос». Шваброй.
Сразу напомнила о себе бессонная ночь. Если и засыпала, все равно маялась, соблюдая упомянутую очередность в места общего пользования. Вспыхнувшее раздражение грозило выплеснуться из переполненной чаши терпения. Попробовав сосчитать до десяти, причем вслух, я не выдержала и остановилась на цифре три, после чего машинально добавила: «Нос подотри!»
Наговорили мы друг другу много, хотя и сквозь зубы. Еще хорошо, что каждая слышала в основном только себя. Напоследок я, кипя негодованием, перевернула кресло, злорадно и безрассудно наподдав ему ногой. Игнорируя боль, подхватила мобильник и, прихрамывая, но строевым шагом покинула квартиру подруги. Только на секунду притормозила у тумбочки для того, чтобы схватить свои ключи. Вслед мне неслось Наташкино пожелание незамедлительно влиться в коллектив чокнутых сумоистов. Цель — оказание гуманитарной помощи московским властям по запланированному сносу самых крепких зданий и сооружений. Техника отдохнет.
Вывалившись прямо на Анастас Ивановича, я от неожиданности чуть не вернулась обратно. Надо сказать, что и она с испугу метнулась к своей двери. Так мы и застыли, недоверчиво пялясь друг на друга в неудачных попытках изобразить удовольствие от встречи. Я не упустила возможности пожелать ей доброго вечера, она мне в ответ — скатертью дорогу, после чего мы с ней облегченно вздохнули и поздравили друг друга с Рождеством. И если мое пожелание было вызвано полной растерянностью, то соседка со своей «скатертью» выступила вполне обдуманно. Выяснилось, что она приняла наше сообщение об отъезде всерьез, что, в общем-то, правильно. Мы считались безвестно отсутствующими еще с вечера. И позволила себе рассердиться не на шутку — я даже не соизволила передать ей на попечение кошку. Из рук в руки. Еще хорошо, что запасные ключи имелись и бежать за ними недалеко — всего с десяток метров прямо по коридору. Дело в том, что с утра пораньше Анастас Иванович направилась ко мне, чтобы покормить кошку, но забыла ключи. Ограничилась звонком в дверь — музыкальное предупреждение Плюшке, что она не забыта. Вернувшись к себе, устыдилась своего поведения — забыла покормить мужа. Убедившись в том, что он не подавился, как обещал, овсяной кашей, пошла уговаривать кошку съесть ее остатки. По дороге пережила стрессовую ситуацию. В коридор ломились какие-то амбалы в гражданском, уверяя в своей милицейской лояльности. Пытались убедить, что ничего чужого им не надо, пришли они исключительно за своим приятелем, якобы случайно попавшем в квартиру гражданки Ефимовой, при этом данные этого нахала не рассекретили. Анастас Иванович сразу поняла, что повод для визита надуманный.