— А если статуэтка из частной коллекции и собственник не намерен афишировать кражу из боязни лишиться всего остального? Мало ли им нажито непосильным трудом, но за чужой счет. Проще нанять поисковиков-специалистов с замашками уголовников. И еще один момент: Олег мог не знать «Венеру» «в лицо». Допустим, женушка по какой-то причине не посвятила его в свои планы или времени на знакомство с ней у него не имелось. Хорош бы он был, решительно требуя от нас возврата чужой семейной реликвии, которую не мог точно описать.
— Хочу напомнить, мы же с тобой договорились считать, что «Венера» принадлежит Прутковым на законном основании. Я нечаянно сбилась с этой версии, а ты и рада. Желаешь получить титул укрывательницы краденого? Не позволю! Не хочется быть лучшей подругой уголовницы.
Наташка с чувством шлепнула ладонью по столу и повысила голос:
— Да когда же, в конце концов, у этих придурков с телеэкрана запас продовольствия кончится?! Смотри, они теперь яйцами отстреливаются. Бли-ин, я же забыла коробку яиц купить! Ир, это знамение! Пойдем прогуляемся в универсам. Надо выкинуть все из головы и тихо порадоваться Рождеству. Заодно повторим попытку заглянуть в квартиру Олега — вдруг он все-таки там. В плену у какой-то бабы. На худой конец, расспросим соседей, для кого «скорую» и милицию вызывали. А что касается Кэтькиного стоматолога, будем пока считать его явление обознатушками. По аналогии с миражами. Давай хотя бы разберемся с найденными ключами. Какой-никакой, а все-таки шанс от них избавиться, да и твоего Ефимова не мешало бы оправдать.
Я почувствовала неосознанное беспокойство. Такое впечатление, что ускользает нечто ценное, причем Димка никакого отношения к этому ускользающему ценному «нечту» не имеет. Подумала о муже спокойно, без налета ревности, стряхнула наваждение (туманный образ молоденькой медсестры в позе «Небесной Венеры») и посмотрела в окно. Темень непроглядная. С другой стороны, семь вечера — не совсем позднее время для прогулок. На этом и остановилась. Наташка слишком активно интересовалась, куда я убрала чемодан на колесиках, причем так, как будто меня рядышком вообще не было. Балансируя на хромой на одну ногу стремянке, которую успела выволочь с балкона, подруга бесстрашно шуровала на антресолях. Снаружи на ступеньке были только ноги и то место, откуда они растут. Ее отрешенное ворчание свидетельствовало, что многим лежащим внутри вещам положено красоваться на помойке. Я позволила себе замечание: она сама всей верхней половиной тела тоже расположилась на антресолях, но мне же не приходит в голову послать ее в мусорный контейнер. К тому же после того как я три года назад свалилась со стремянки, антресоли — зона релаксации и отдыха исключительно Дмитрия Николаевича. У него там инструменты, запчасти к машине и искусственная елка, которая лет пять ждет своего звездного часа. Время от времени муж заглядывает туда и буквально балдеет от своей хозяйственности. При этом, несмотря на время года, каждый раз предлагает достать елку. Вот пусть подруга ему и выдает свои замечания.