— Да ладно… Еще скажи, что я дурной командир дурных десантников.
— Они-то как раз умные. Это я «с приветом». А ты самозванка. Надо же — командир! Привыкла везде и во всем командовать. И помолчи. Не время для перепалки. Похоже, Прутков накаркал, с минуты на минуту будет большой фейерверк. Как некстати мы заявились. Холод плохо влияет на мои умственные способности, я редкостная бестолковка. Тебе не кажется, что здесь душно? Гараж-то отапливаемый.
Наташка добросовестно молчала — пыталась разобраться в том ворохе слов, которые я выдала, и не решалась поинтересоваться, на самом деле я свихнулась или просто дурью маюсь. Положительный ответ в любом случае ничего хорошего не сулил. Не иначе как поэтому она избрала нейтральную тему — пустующую собачью конуру, которую было бы разумнее разместить поближе к воротам. Была бы своеобразным пропускным пунктом. Даже если они не закрываются, каждый посторонний, заметив конуру, задумается, прежде чем совершить набег. Со временем можно и собаку купить. Вне сомнений, Наташка хотела как лучше — отвлечь меня от самобичевания, а себя от накарканного Прутковым фейерверка. Не ведала, что затрагивает больной для меня вопрос.
— Собака, скорее всего, была, — промямлила я. — Ее специально убрали, чтобы зря не надрывалась. И до сегодняшнего вечера ворота нормально закрывались…
Я замолчала, отвлекшись на повторное присвоение себе нелестного звания.
— А сегодняшним вечером у них «День открытых ворот», — догадалась подруга. — Именно поэтому Анастасия беспрепятственно вошла в дом.
— И выгнать ее оттуда без шума и пыли, следовательно, не привлекая постороннего внимания, невозможно. Мусалов решил не рисковать, — уныло продолжила я. — Настасья их за собой закрыла, но это дело быстро поправили. К моменту моего появления правая створка проявила гостеприимство. Я-то думала, что мне просто повезло. Кретинка! С первых шагов попала под острый глаз наблюдателей. Вот, наверное, крыли меня почем зря. Не даром у меня щеки горели. А ведь я боялась, что именно тебя после приземления взяли под контроль. По большому счету, следовало меня немедленно спасать. Но опять же без лишнего шума. Иными словами, лишить сознания, затем под белы рученьки и — в дом. Они же не знали, что я и без физического воздействия сознания лишусь. Но мне так быстро удалось слинять за угол, а тут еще прибыло долгожданное пополнение… Не сомневаюсь, «его белобрысость» вместе с Мусаловым безуспешно мотались за нами вдогонку. Не поймав, рванули прямиком по нашему адресу в намерении удержать от необдуманных поступков. Взяли бы уже обеих под белы рученьки и все туда же — в мусаловский дом.