— Создаёт себе удачу, — закончил я за него. — Ну что ж, скажи ему, что я оценил по достоинству его слова.
Махмуд заговорил, и на несколько мгновений взгляд Хабиба стал жёстче, словно он искал в моих глазах то, что я не мог ему дать: одобрение и отклик. Он повернулся и вприпрыжку побежал прочь, сгорбившись, почти припадая к земле, — эта его манера двигаться тревожила и пугала меня куда сильнее, чем явное, буквально прущее из его глаз безумие.
— И что он сейчас собирается делать? — спросил я, испытывая облегчение от того, что он ушёл.
— Думаю, разыщет Халеда, — ответил Махмуд.
— Ну и холод, чёрт побери! — выпалил я.
— Да и я замёрз не меньше тебя. Весь день мечтаю, чтобы эти холода прекратились.
— Махмуд, ведь ты был в Бомбее вместе с Кадербхаем, когда мы пришли слушать Слепых Певцов?
— Да, мы все встретились тогда в первый раз, и я впервые увидел тебя.
— Извини: я не познакомился с тобой той ночью, даже не заметил тебя там. Хочу спросить: как ты вообще сошёлся с Кадербхаем?
Махмуд рассмеялся. Так редко можно было видеть, что он громко смеётся, и я поймал себя на том, что улыбаюсь ему в ответ. Он сильно похудел за время нашей миссии — мы все исхудали. Кожа на лице, натянутая на высоких скулах и заострённом подбородке, была покрыта густой тёмной бородой. Глаза даже при холодном лунном свете казались шлифованной бронзой церковной чаши.
— Я стоял на улице в Бомбее, мы с моим другом улаживали какую-то проблему с паспортами. Вдруг на моё плечо легла чья-то рука: оказалось — Абдулла. Сказал, что Кадер Хан хочет видеть меня. Едем к Кадеру в его машине, разговариваем — и вот я уже его человек.
— Почему он выбрал именно тебя? Что его заставило сделать это, и почему ты сразу согласился работать на него?
Махмуд нахмурился: казалось, ему впервые приходится обдумывать ответ на такой вопрос.
— Я был против шаха Пехлеви[156], — начал он. — Савак, секретная полиция шаха, убила многих людей, а многих бросила в тюрьмы, где их пытали. Мои отец и мать были убиты в тюрьме за то, что боролись против шаха. Я тогда был маленьким мальчиком. Когда вырос, стал бороться против шаха. Дважды сидел в тюрьме. Два раза меня пытали, пропускали электричество через моё тело — было очень больно. Я сражался за революцию в Иране. Её совершил аятолла Хомейни,[157] пришёл к власти, а шах бежал в Америку. Но секретная полиция Савак осталась на своём месте и теперь работает на Хомейни. Я опять попадаю в тюрьму, снова меня бьют и пытают электричеством. Те же люди, что и при шахе, точно те же тюремщики — только теперь они на службе у Хомейни. Все мои друзья погибли в тюрьме и на войне против Ирака, а я бежал оттуда и оказался в Бомбее. Занимался бизнесом на чёрном рынке вместе с другими иранцами. А потом Абдель Кадер Хан сделал меня одним из своих людей. За всю свою жизнь я встретил только одного большого человека. Это был Кадер. Теперь он мёртв …