— Я думаю, Гани все-таки пытался предупредить Кадербхая о своих намерениях, — произнес Салман на чистом английском языке. — Он не случайно целый год капал всем на мозги, распространяя идею о роковом уделе героя, прежде чем сколотил свою банду.
— Да пошел он! — бросил Санджай. — Кто он был такой, чтобы предупреждать Кадербхая о чем бы то ни было? Кто он был такой, чтобы втягивать нас всех в это дерьмо с Патилом и убивать Маджида для того, чтобы выбраться из него? А после всего этого он не моргнув глазом продал нас гребаным пакистанским копам, йаар. Да чтоб ему пусто было на том свете! Если бы можно было откопать его и убить еще раз, я сделал бы это сегодня же. А завтра еще раз, и так каждый день. У меня было бы такое хобби, блин.
— А кто все-таки был Сапной? — спросил я. — Кто был исполнителем всех этих убийств, задуманных Абдулом? Кадербхай сказал мне после того, как убили Абдуллу, что он разоблачил этого Сапну и уничтожил его. Но он не сказал, кто это был такой. И почему надо было уничтожать Сапну, если тот работал на мафию?
Оба молодых гангстера, хотя могли и сами ответить на этот вопрос, посмотрели на Назира, предоставив высказаться старшему. Санджай обратился к нему на урду. Назир ответил ему на том же языке, и я понял почти все, что он сказал, но дал Санджаю возможность перевести его слова.
— Его имя Джитендра, или Джитудада, как его обычно называют. Он гангстер из Дели. Гани переправил его сюда вместе с четырьмя другими бандитами и поселил в пятизвездночном отеле — платил за них целых два года! Ублюдок! Все время скулил, что Кадер тратит слишком много на войну и на моджахедов, а сам два года содержал этих психов в пятизвездночном отеле!
— Когда убили Абдуллу и все говорили, что с Сапной покончено, Джитудада с горя напился, — вставил Салман. — Он к тому времени уже два года орудовал под знаменами Сапны и немного тронулся на этой почве. Он сам уверовал в этот бред, который они проповедовали от имени Сапны.
— Дурацкое имя, Сапна, — бросил Санджай. — Это ведь женское имя, блин. Все равно что я стал бы называть себя какой-нибудь долбаной Люси или еще похуже. Не знаю, кем надо быть, чтобы придумать себе женское имя, йаар.
— Наверное, для этого надо убить одиннадцать человек и остаться безнаказанным, — отозвался Салман. — Так вот, когда прошел слух, что Сапна — то есть, Абдулла — убит, Джитудада надрался и стал болтать на всех углах, что на самом деле это он Сапна. Как-то он был с дружками в «Президенте» и начал орать, что он знает, кто организовал все эти убийства и заплатил за них.