– Хорошо, – кивнул Корнышев. – Скажите, а где еще могут храниться ваши семейные бумаги?
Алла Михайловна посмотрела непонимающе.
– Здесь, на Кипре, – пояснил Корнышев. – Может быть, вы часть бумаг передали кому-нибудь на хранение?
– Нет, мы ни с кем так близко не общаемся.
Ведьмакина подумала и добавила, чтобы у собеседника не оставалось ни малейших сомнений в ее искренности:
– Я никому на Кипре не доверяю… И вообще я никому не доверяю…
– Значит, сейф?
– Что, простите? – не поняла Ведьмакина.
– Сейф в кипрском банке, – доброжелательно подсказал Корнышев.
– Нет, – сказала Ведьмакина.
Излишне поспешно сказала. Нервно сказала. Неискренне. Корнышев взглядом дал ей понять, что неискренность эту заметил. Ведьмакина поджала губы, демонстрируя, что будет стоять на своем.
– Вы отпираться будете потому, что вам просто теперь неудобно сказать «да», когда вы уже успели сказать «нет»? Или вам в том сейфе есть что скрывать? – спросил Корнышев, глядя на Ведьмакину взглядом насмешливым и беспощадным.
Демонстрировал, что все равно он не отступится. Ведьмакина уже успела взять себя в руки, поняла, что ключ от банковской ячейки Корнышев непременно найдет, и сказала с обреченным видом:
– Ничего там такого особенного не хранится.
– А что же там хранится? – уточнил Корнышев тоном доктора, от которого не надо ничего скрывать, а надо безраздельно доверять и говорить все, как есть.
– Там личное, – хмурилась Ведьмакина.
– Что именно?
Она ответила лживым взглядом женщины, которой есть что скрывать. Она вроде даже облегчение испытала, как показалось Корнышеву. Какой-то вызов в ее взгляде был.
– У кого есть доступ к сейфу? – спросил Корнышев.
– У меня.
– А еще у кого?
– Только у меня, – сообщила Ведьмакина и явно сделала это с удовольствием.
Это был ее мстительный укус. Корнышев имел над ней практически неограниченную власть, но было нечто такое, где он ничего не мог поделать, как ни бейся.
– Где находится это отделение банка? – спросил Корнышев. – В котором ваш сейф. Здесь, в Ларнаке?
– Да.
И снова Корнышев спросил:
– Кто-нибудь, кроме вас, может воспользоваться этой ячейкой?
И снова женщина ответила не без удовольствия:
– Нет! Только я!
Корнышев вышел из каюты, не сказав ни слова. Его напарник остался сторожить Аллу Михайловну. Ведьмакина занервничала. Возможно, Корнышев отправился к ее детям и будет расспрашивать их о злополучном сейфе. А ведь они тут вовсе ни при чем, господи. Алла Михайловна покусывала губы и прислушивалась к звукам за стенами каюты, но слышала только шум двигателя да греческую музыку, льющуюся из динамиков.