Глеб прочитал текст и поднял глаза на Женю.
– Кто это написал? – спросил он.
– Тот человек!
– Какой человек?
Глеб был так растерян, что даже не сразу понял, о ком идет речь.
– Тот человек, который сюда приходил! – убежденно сказала Женя. – Глеб! Я пошла на почту, и там был конверт! И в конверте – деньги! А потом я пошла в банк – и там снова деньги! И я боюсь, Глеб! Я не понимаю, что все это значит!
* * *
– Пробили мы пальчики твоего покойника, – сказал генерал Калюжный. – Павлов Олег Николаевич. Уроженец города Чебоксары. Русский. Образование высшее. Директор офшорной компании, зарегистрированной на Кипре в одна тысяча девятьсот девяносто девятом году…
Слушавший генерала Корнышев насторожился.
– Он офицер действующего резерва, Слава, – сказал Калюжный. – Капитан.
– Получается, что я своего убил?
– Слава! Нервы у тебя крепкие, я знаю, – поморщился Калюжный. – И в истерике ты, как институтка, биться не будешь. Правильно?
– Как же так! – не мог прийти в себя Корнышев. – Он чей? Он наш?
– Он пришел тебя убить! – внушал Калюжный. – «Наш»! «Не наш»! Какая тебе разница, если ты мог бы там сейчас лежать, в доме Ведьмакиных! Он пришел тебя убивать! Ты это понимаешь?
– Я понимаю. Но в голове не укладывается.
– Они сторожа там оставили. Присматривающего.
– «Они» – это кто? – уточнил Корнышев.
– Наши предшественники, Слава. Те, на кого работал полковник Ведьмакин. Сам Ведьмакин про этого Павлова, я думаю, ни сном ни духом. Он свою часть работы выполнял… Я Ведьмакина имею в виду… А рядом были люди, у которых своя работа. Попова там оставили для того, чтобы рубить концы, если это понадобится. Чтобы в случае чего всех Ведьмакиных – в расход.
– В случае чего?
– Если на них выйдут такие, как мы. Смотри, сам Ведьмакин мертв, его убили и кремировали. Якобы. Семья его живет на Кипре и ни о чем не знает, они не в курсе служебных дел полковника Ведьмакина. Но в случае опасности, если вдруг расследование начнется, если появится кто-то, кто будет искать эти пропавшие миллиарды – тут запускается механизм уничтожения.
Калюжный двинул по столу стопку бумажных листков. Корнышев покосился на бумаги и узнал их – это был его собственноручно написанный сразу по возвращении с Кипра рапорт.
– Ты здесь воспроизвел свой разговор с абонентом в Цюрихе, – сказал Калюжный. – Я еще раз внимательно его изучил. Механизм уничтожения, о котором я говорил, включился в тот самый момент, Слава, когда ты в Цюрих позвонил.
– Это я понял еще на Кипре. Он сказал мне, что будет звонить в полдень. И не позвонил. Он просто к двенадцати часам прислал убийцу. Я еще когда с ним ночью разговаривал, то понял, что ему очень важно знать, что я – это я. Что звонок не случайный и что это связано именно с Ведьмакиным. Я назвал ему эту фамилию – и это было как пароль, я это сразу почувствовал. Но кто бы мог подумать, что будут убивать!