– Черепно-мозговая травма? – спросил Горецкий.
– Да, – кивнул Глеб. – Ушиб головного мозга тяжелой степени.
– И тем не менее прогресс впечатляет, – оценил Горецкий. – Девушке повезло, что у нее такой братец.
Глеб сделал движение рукой, желая показать, что не об этом сейчас речь, но Горецкий продолжил настойчиво:
– Глеб! Я на сто процентов уверен, что без тебя бы она не поднялась. Ты и сам понимаешь, что если бы не твои знания и не твой опыт – она была бы сейчас в куда более плачевном состоянии…
– Ладно, закончим, – предложил со вздохом Глеб. – Давай к делам перейдем.
– А я как раз о делах, Глеб. За твоим советом пришел. Очень похожая история. У пациента амнезия с полным замещением личностной самоидентификации. Он – это не он, а кто-то другой. А себя настоящего он совершенно не помнит.
– Была травма? – вопросительно посмотрел Глеб.
– Да, – на всякий случай подтвердил Горецкий.
– Физическая? Психическая?
– Мне неизвестно, – осторожничал Горецкий.
– Но ты его историю болезни видел?
Горецкий нервно забарабанил пальцами по столу.
– Там какая-то путаная история, Глеб, – сказал он. – Может, ему и вправду настучали по голове. Или в его жизни произошло что-то такое ужасное, что крыша поехала. Или, может, накачали его чем-то…
Глеб поднял голову, и их с Горецким взгляды встретились. Потом Глеб перевел взгляд на Корнышева. Тот смотрел на него выжидательно.
– Тогда это уголовщина, – сказал Глеб.
– Именно! – с неожиданной для Глеба готовностью подтвердил Горецкий.
– Илья, ты меня извини, но я вряд ли смогу тебе помочь.
– Почему? – спокойно спросил Горецкий.
– Когда к хирургу домой приходит человек со свежей огнестрельной раной и просит частным образом и без огласки извлечь пулю…
– Ты же не хирург. И я без пули, – попытался перевести разговор в шутливую тональность Горецкий.
– Это та же уголовщина! – твердо повторил Глеб.
– Уголовщина, – снова подтвердил Горецкий. – Поэтому мы этим делом и занимаемся.
– «Мы» – это кто? – уточнил Глеб, и взгляд его стал отстраненно-недоверчивым. – Ваша клиника?
– Я ведь не в клинике, Глеб. Уже давно, – сказал Горецкий. – Я хотя и по специальности вроде бы, но уже совсем по другому ведомству. Которое всякими такими странными историями и занимается.
Тут многоопытный Корнышев продемонстрировал Глебу свое служебное удостоверение. Глеб вчитался в текст, посмотрел на своих гостей озадаченно, и стало ясно, что эффект достигнут.
– Наш пациент напрочь отказывается вспоминать свою прежнюю жизнь, – ковал горячее железо Горецкий. – Я действительно не знаю, вследствие чего это все. Но есть подозрение, что психотропы.