…Самоубийство – это месть!
* * *
Стража ворот Гену Шарова не успели взять под стражу. Он работал у Проскурова по графику сутки через трое, и у него как раз началась череда трехдневных выходных, а когда приехали к нему в Раменки, где он снимал квартиру, его не оказалось и там, и оставалось только ждать, когда он снова выйдет на работу.
В эти дни Хамза и принес удручающую информацию. Шаров, судя по всему, входил в ОПГ, организованную преступную группировку, которая контролировала рынок, где Шаров еще год назад числился охранником. Рынок этот был вотчиной Романа Лории и отошел к Проскурову вместе с бизнесом несчастного грузина, позднее погибшего в тюрьме. Осталась ли связь с прежними дружками у перешедшего на службу к Проскурову Шарова, Хамза не знал. Но в том, что Шарова надо брать в разработку, теперь не оставалось ни малейших сомнений.
Прошло три дня. Шаров на работу не вышел. Хамза распорядился усилить охрану дома и самого Проскурова.
* * *
Список дополнительных мероприятий по Мурому занимал полтора десятка страниц. Прежде чем показать этот список Хамзе, Баранов принес его Китайгородцеву, поскольку именно Китайгородцеву предстояло охранять Проскурова в Муроме.
Только два пункта в списке привлекли внимание Китайгородцева.
– Оборудование вертолетной площадки, – ткнул в бумагу пальцем Китайгородцев. – Разве ее там нет?
– Есть, – кивнул Баранов. – На заброшенном поле в двух километрах от поместья. И до поместья эти два километра надо ехать через лес. Я предлагаю сажать вертолет прямо в поместье. Так безопаснее.
Логично.
– И вот еще, – сказал Китайгородцев. – Привезти из Москвы повара. Там нет повара? А кто же там готовит?
– Там женщина одна. Но она не повар. То есть готовит она, конечно, и очень даже неплохо, но это ей не по профилю, ей бы домашними делами заниматься – уборка там, предположим, или с детьми…
Китайгородцев все еще ничего не понимал.
– Она толковая очень, – сообщил Баранов. – И есть смысл перевести ее сюда, в Подмосковье.
Китайгородцев поднял глаза на приятеля. Увидел его взгляд. В том взгляде было бесстыдство, присущее людям влюбленным.
– Ты же вылетишь с работы, – попытался образумить собеседника Китайгородцев.
– Не хотелось бы, – признался Баранов.
– Хамза, если узнает…
– Ну когда он еще узнает, – нетерпеливо отмахнулся Баранов. – Вот тогда и будем думать.
Он брал Китайгородцева в сообщники.
* * *
Проскурова-старшего Китайгородцев увидел вылезающим из «Бентли». Ступил на посыпанную мелкими камешками дорожку, шофер тут же захлопнул дверцу, распахнул другую – оттуда с важным видом, копируя отца, появился Петя Проскуров.