Партизаны потянулись к выходу. И Толик вышел. И его мать тоже. И как-то так само собой получилось, что Сеня остался в комнате с глазу на глаз с партизанским предводителем.
– Понравился ты мне, – признался партизан. – Сразу видно, что наш человек, советский. Может, к нам пойдешь?
– Не-е.
– Почему? – вроде бы даже удивился партизан.
Сеня знал ответ, почему именно он не хочет. Потому что дело это подсудное, и сколько веревочке, как говорится, ни виться… И хоть на смертную казнь у нас сейчас вроде бы мораторий, расстрельные приговоры тем не менее выносятся исправно, а если их выносят, то быть такого не может, чтоб когда-нибудь все снова к старому не повернулось.
– Ты подумай, – посоветовал партизанский командир. – Жизнь у нас не хуже, чем в городе. А ездим мы на чем! Ты в окно-то посмотри!
Сеня посмотрел. У дома стояли партизанские средства передвижения – вседорожники «Хаммеры». Двести тысяч долларов одна штука с учетом растаможки.
– Машину тебе дадим, – уговаривал партизан.
– Такую вот? – не поверил в скорое счастье Муравьев.
– Ну конечно. У нас их много. Я же говорю – хорошо живем. На базе нашей партизанской жизнь слаще, чем в царских покоях. Мебель итальянская, джакузи французские. Зарплату тебе опять же положим.
– Зарплату? – снова не поверил Сеня.
Про партизан, сидящих на зарплате, он слышал впервые в жизни.
– Двадцать тыщ тебя устроит?
– Рублей? – опешил Сеня. – Или этих… как их там… рейхсмарок?
– Каких рейхсмарок, темнота? – засмеялся партизан, впервые за весь их разговор. – Баксов, понятное дело.
– Двадцать тыщ?!
– Ты что? Обиделся? Мало? – обеспокоился партизан. – Ну ты же вроде как на стажировке будешь. А через три месяца добавим.
Три месяца – и шестьдесят тысяч. Таких денег Сеня никогда и в руках не держал. Он хотел что-то сказать, но не мог. Не получалось у него.
– Ты подумай, – предложил партизанский вождь. – Время есть. – Он похлопал Муравьева по плечу и вышел из комнаты.
Сеня совершенно обездвижел. В таком состоянии его и обнаружил появившийся через минуту Толик.
– Да какие же они партизаны? – пробормотал Сеня. – Они про доллары знают! И про джакузи! Они на «Хаммерах» ездят. И часы у них по цене в сто тыщ. – Он повернулся к Толику: – Вот ты мне скажи! Ну не может же быть!
– Может, – сообщил Толик. – Они хорошо устроились. Им нравится.
Толик опустился на лавку рядом с Муравьевым.
– Деды их уж точно здесь партизанили. И отцы. И они вот теперь – тоже. Просто иногда очень выгодно не выходить из леса, продолжать войну. Вот они и продолжают.
– И не знают, что война уже закончилась и немцев здесь нет? – не поверил Сеня.