– Не часто, – сказала Полина – Несколько раз.
– Черный нал? – понимающе произнес Маркелов. – Неучтенка?
– Он не рассказывал. А я не спрашивала.
– Неинтересно было, да?
– В общем, да.
– А последний раз когда?
– Что – когда?
– Когда он деньги приносил в чемодане?
– Ну не чемодан же он их приносил!
– Не чемодан, – дал задний ход Маркелов. – Но много. Когда?
– В прошлом году.
– А какой месяц был, помнишь?
И только тут Полина подумала, что это, возможно, не простой треп – про деньги. И может быть, из-за этих денег Маркелов к ней и приехал.
– Месяц я не помню, – сказала Полина. – Кажется, это было лето.
Маркелов посмотрел на нее с сомнением.
– Лето! – сказала Полина. – Или поздняя весна. В общем, это точно было до тех событий… Ну, когда кризис и все эти неприятности, вы помните.
– Что до кризиса – это точно?
– Да.
– И много было денег?
– Я не знаю. Пачки. Резинкой перетянуты.
– Доллары?
– Да.
– Пачки такие стандартные, по сто банкнот?
Маркелов сузил расстояние между пальцами, демонстрируя примерную толщину пачки.
– Да.
– Купюры стодолларовые?
– Кажется, да.
– Кажется? – приподнял бровь Маркелов.
– Скорее – да. Те, что с краю, точно были стодолларовые.
– А пачек сколько?
– Может, с десяток. Или больше.
– «Больше» – это тридцать? Пятьдесят?
– Нет. Десять. Одиннадцать. Двенадцать. Вряд ли больше.
Маркелов смотрел на нее так, будто она что-то не то говорила. Не оправдывала его надежд. Что-то другое он хотел от нее услышать.
– А позже он приносил домой деньги, много денег? Целый чемодан?
– Чемодан? – не поверила в возможность подобного Полина.
– Да. Много пачек. Пятьдесят. Сто.
Маркелов смотрел с надеждой.
– Нет.
– Вспомни, – попросил он. – Может быть, он не показывал тебе эти деньги. Но когда-то, возможно, пришел с нелегким чемоданчиком. А в том чемоданчике было восемьсот тысяч. Долларов.
– Нет.
– Но он хотя бы упоминал при тебе о таких деньгах?
– Нет.
– Он говорил тебе, что задолжал?
– Нет.
Полину саму тяготили эти ее постоянные «нет», ей даже неловко было перед собеседником, и тогда она сказала, стараясь сгладить возможное неприятное впечатление от своих удручающе однообразных ответов:
– Папа никогда не посвящал меня в подробности своего бизнеса. Наверное, считал, что я все равно ничего не пойму во всем этом.
И улыбнулась печально.
– Тут вот какая штука, – сказал Маркелов. – Твой отец получил кучу денег. И не вернул.
Склонил голову набок и посмотрел так, как обычно смотрят люди, безмерно удивленные каким-то обстоятельством. Как же так, мол, могло получиться? Я лично ума не приложу. А ты?
– Да, вы говорили, – кивнула Полина. – Восемьсот тысяч.