Под тем, что она приняла за омлет, обнаружилось что-то мясное – явно фарш, еще чувствовался привкус томатов и специй. Но под этим слоем был другой, с баклажанами и картофелем, потом было что-то сырное, и вдруг снова мясное, как в самом начале, и снова баклажанное.
– Прямо торт «Наполеон» какой-то! – сказала Полина.
– Вам нравится?
– Очень!
– Это мусакас, традиционное блюдо кипрской кухни.
– Я никогда не ела ничего подобного. Надо бы как-то разузнать рецепт.
– Я вам потом скажу.
– А вы знаете? – удивилась Полина.
– Да.
И тогда Полина засмеялась. То ли это выпитое вино на нее так подействовало, то ли она действительно уже чувствовала себя рядом с Антоном так свободно.
– Чему вы смеетесь? – спросил у нее Антон с мягкой улыбкой.
– Вы только не обижайтесь, – попросила Полина. – Мой знакомый принял вас за русского мафиози. Но я впервые в своей жизни встречаю мафиози, который способен связно рассказать про античные мозаики, про историю здешних вин и который знает, как делается этот, как его…
– Мусакас, – подсказал ей Антон.
– Да, точно, мусакас.
– Но я действительно не мафиози, – признал очевидное Антон, будто смущаясь от того, что не смог оправдать ожиданий Полининого знакомого.
Солнце уже зашло. Ночь накрыла землю своим старым, изъеденным звездами покрывалом. Антон и Полина сидели среди мерцающего света, отбрасываемого многочисленными свечами. А еще мерцало море под луной. Совсем близко о чем-то шептали волны.
– Вы давно на Кипре? – спросила Полина.
– Несколько месяцев.
– Нравится?
– Очень.
– Я не сомневалась, если честно. Вы так обо всем рассказываете… О том, что вас здесь окружает… Вам здесь не скучно, как мне кажется.
– Да, это правда.
– Сегодня вы привезли меня туда, куда я сама, наверное, никогда бы не добралась.
– Это место – одно из моих любимых.
Значит, она действительно в нем не ошиблась там, на Лара-Бич, когда вдруг подумала, что он подарил ей это место, позволил оказаться там, куда, наверное, не каждого допускает.
– А вы надолго сюда?
Этот вопрос поставил Полину в тупик.
– Я не знаю, – призналась она. – Не задумывалась над этим.
Становилось прохладно. Еще всего-навсего март. В Москве, например, лежит снег. Полина непроизвольно поежилась.
– Вам прохладно? – поинтересовался Антон.
Склонился через стол, на котором стояли свечи, и отблеск этих свечей Полина увидела в его глазах. Или это… Она всмотрелась. Или это чертики озорные прыгали у него во взгляде?
Антон вдруг поднял руку и щелкнул пальцами. Вспыхнул свет. Он не слепил, а заливал ярким пятном небольшой пятачок в одном из углов веранды. Заиграла музыка. Полина обернулась. Музыканты в национальных костюмах играли сиртаки, размеренные звуки которого и неспешный ритм ненавязчиво приглашали к танцу, и танцоры тут же объявились: усатые молодцы в расшитых жакетиках, в белых в обтяжку штанах, больше похожих на колготы, в смешной остроконечной мягкой обуви с огромными мохнатыми помпонами, которые придавали этим усачам вид крайне несерьезный.