– Хм, – только и смог произнести Марецкий.
Похоже, что прежде о работе телохранителя у него было несколько иное представление. Проще ему все виделось.
– Я вас порасспросить хотел кое о чем, – сказал Китайгородцев. – Раз уж у нас с вами зашел такой разговор. Что за причина заставила вас обратиться в охранное агентство?
– Захотел взять телохранителя, – пожал плечами Марецкий.
– Вот об этом я и спрашиваю. Зачем вам телохранитель?
– Хочется.
– Телохранителей никогда не берут просто так.
– Неужели? – вполне искренне удивился Марецкий.
Китайгородцев подумал немного.
– Нет, иногда бывает, конечно, – признал он. – Для престижа, так сказать.
– Вот и я – для престижа.
По виду Марецкого невозможно было определить, шутит он или говорит серьезно.
– Если есть угроза, – сказал Китайгородцев, – серьезная угроза жизни клиента, если готовится покушение… в общем, если дело нешуточное, то один телохранитель – это не защита. Один человек ничего не сделает. Единственный телохранитель рядом с клиентом – это стопроцентный смертник…
– Боишься за свою жизнь?
– Я просто консультирую вас по вопросам вашей собственной безопасности. Если вам телохранитель нужен не для антуража, если вы действительно почувствовали неладное, мы должны это знать. Чтобы все просчитать и принять меры.
– Никакой угрозы нет, – сказал Марецкий. – И мне тебя одного хватит выше крыши. Если я сейчас уже не могу с девушками нормально общаться, то что же будет, если я найму пятерых таких, как ты? Вот ты девушку сегодня прогнал. А зачем? Ведь не придет она больше.
– Придет, – успокоил его Китайгородцев. – Никаких сомнений.
* * *
Маша пришла. Как и договаривались накануне, она поджидала Марецкого у выхода из метро.
– Здравствуйте, – сказала как ни в чем не бывало, садясь в машину.
– Здравствуйте, – в тон ей ответил Марецкий.
Кажется, у них обоих вчерашнее не оставило осадка. Зато остался взаимный интерес. Только они сейчас не демонстрировали его слишком уж явно.
«Мерседес» Марецкого помчался в направлении окружной дороги.
– Только теперь я поверила в то, что наша поездка действительно состоится, – призналась Маша.
– Почему же только теперь? – обернулся к ней Марецкий.
– Ну, вчера это было как-то несерьезно, – дипломатично ответила Маша.
Китайгородцев в глубине души был с нею согласен. Вчера рассказ Марецкого о его аристократическом происхождении выглядел как заурядный пьяный треп. Поболтали и забыли. Обещал показать развалины разоренного фамильного гнезда, а наутро уже и не помнит. Вспомнил. Может, он и вправду граф?
– Я действительно граф, – словно прочитав мысли Китайгородцева, сказал Марецкий спокойным тоном человека, говорящего о вещах само собой разумеющихся.