— Я не знаю, — мрачно ответила ему Кассандра. Она была намеренно холодна с ним, но не от безразличия, а совсем наоборот.
Кассандра избегала встречаться с ним взглядом, ибо знала, насколько непрочна ее независимость.
— Не знаешь, что бы ты хотела на завтрак? — переспросил Хоакин, полагая таким образом склонить Кассандру к более многословным объяснениям.
Но она промолчала, бесцельно обводя глазами полки холодильника.
— Может быть, я могу тебе что-то посоветовать? — вновь вызвался Он.
Кассандра воздержалась от ответа, но вдруг красноречиво поморщилась, глядя на содержимое холодильника. Через секунду женщина с отвращением захлопнула дверцу.
Хоакин настороженно посмотрел на нее, задумался, после чего на свой страх и риск спросил:
— Не настало ли время поинтересоваться, чьего ребенка носишь? Моего или расторопного братца Рамона?
— Значит, и заблуждения вспоминаются, а не только факты? — недовольно осведомилась Кассандра.
— А ты, по всей видимости, не желала того, чтобы я вспомнил, — холодно предположил Хоакин. — Я же наконец могу сказать, что от амнезии не осталось и следа.
— С чем тебя и поздравляю, — раздраженно парировала Кассандра.
После ночного разговора ей представлялось нелепым бояться его подозрений, гипотез, мнимых воспоминаний. Долгие дни тревожных ожиданий подавили остроту ее ощущений. Она была реально безразлична к его вспышкам. Кассандра твердо полагала, что прошедшей ночью их отношения преодолели точку необратимости. Было сказано слишком многое, что невозможно было игнорировать. Было сказано лишнее, чего не следовало говорить людям, уповающим на лучший итог.
— Значит, вот так? — оскорбленно отозвался он на ее слова. — Спасибо. Еще несколько минут назад я полагал, что это наше общее достижение. Похоже, я ошибался.
— Перестань приписывать моим словам ложный смысл, — резко бросила Кассандра и в упор посмотрела на него. — Я поздравила тебя, потому что ты справился со своей проблемой, никакого другого значения своим словам я не придавала. И перестань запугивать меня. Я уже не помню, чего боялась прежде. Сейчас я этого не боюсь, — отчетливо проговорила она и опустила глаза. — Я очень рада, что ты думаешь, будто память к тебе вернулась. Эта уверенность позволит тебе на собственное усмотрение толковать мнимые факты. Но я не собираюсь ни подтверждать их, ни опровергать, поскольку это не имеет смысла. Если бы к тебе в самом деле вернулась память, то ты бы без труда вспомнил, что на первое твое подозрение в измене с Рамоном я ответила возражением. Но ты предпочитаешь держаться своей версии событии. Поэтому и не требуй от меня реакции на эти наветы.